Прайд Серого Льва

…Кругом кипела жизнь. Тысячи, десятки тысяч всевозможных цветов, растений, трав, распространяли дурманящий аромат, жужжали и проносились мимо лиц насекомые — приходилось иной раз уклоняться, чтобы не попасть под удар крупного крылатого жука, или зазевавшегося шмеля. Все они увеличились в размерах раз в двадцать, укус подобного гиганта мог запросто вывести из строя на неделю! Под ногами вилась быстро растущая бахрома — еще одна причуда флоры, превращающая обычную землю в какой-то мохнатый ковер. Ветер проносился по верхушкам растений и шевелил их, создавая впечатление волн, склоняющих травы то в одну, то в другую сторону. Где-то вдалеке виднелись крутые спины козлов, скачущих по мхам так легко и свободно, словно под ними была беговая дорожка — еще одна особенность нового мира. Их округлые полу-лапы, полу-копыта, гораздо лучше наших ног стали приспособлены для путешествий среди трав. Иногда мелькали смутные тени от пикирующих с поднебесья птиц — также, изменившихся столь сильно, что мы уже не могли понять, кем они были ранее. Но то, что многие из них предпочитали охотиться не на насекомых, а на более крупную добычу, убеждались постоянно. Вот и теперь, заметив в просвет между деревьев, как стремительный ястреб слетел вниз, мы услышали резкий клекот и писк — упавший с неба хищник взмыл обратно с отчаянно запищавшим кролом. Зверек выглядел мелким в могучих лапах — птица, способная атаковать этого, отнюдь не маленького грызуна, была более чем в три раза крупнее самого крола.

Чер с завистью посмотрел ей вслед.

— Черноног опять завидует, тем, кто рожден не от человека?

Ульдэ насмешливо смотрела на охотника.

— А что плохого?

Он слегка насупился. Док примирительно произнес:

— Мечта о крыльях — она всегда была с нами. С человечеством, то есть. Только взлететь удалось лишь в легенде…

— Дедал и Икар? Да знаю, Док… Самому бы!

— Ты и о пхаях мечтаешь, — вмешался я. — А что толку? Поймай коня и приручи!

— А Дар позволит?

Черноног, весь вскинулся, устремив на меня загоревшиеся глаза.

Я пожал плечами:

— Почему бы нет? Но только не сейчас… А теперь идемте — мы и так слишком долго смотрим в небо, вместо того чтобы сокращать свой путь.

— Ты дал слово, вождь. Теперь Чер не успокоится, пока не сядет верхом на пхая! — Док пропустил охотника и девушку, и пошел рядом со мной.

— Надеюсь, что нет. С моего разрешения, без него — он все равно это сделает. — Ты мог бы запретить!

— А зачем? Могу ли я запретить тебе шляться по прерии? Указать Стопарю, что бы он ни мудрил, на поле? Бену — не рисовать чертежи? Док, я вовсе не хочу быть запрещателем и неразрешателем… Мы стали свободными — и слава небесам, что нет никого, кто смог бы эту свободу ограничить. Каждый волен делать то, что хочет — если это не мешает жить другим.

— И в итоге он свернет себе шею… Осторожно! — Док внезапно окликнул Джен и Нату, склонившихся над ярко-желтым соцветием. — Их запах ядовит! Можно уснуть и не проснутся… это цветы-убийцы. Таких здесь много!

Он показал на растение, и мы поспешно отошли назад. Даже самым искусным и опытным скитальцам прерий не были известны все травы, в том объеме, какой уже стал известен Доку. Сутками напролет тот бродил по долине, присматриваясь к его обитателям, запоминая, что они едят, и что предпочитают обходить стороной. Благодаря этому, он мог заметить опасность там, где многие из нас спокойно прошли мимо…

Наш небольшой отряд уже присмотрел подходящую для загонной охоты яму. Это был один из множества разломов в земной коре, которыми славилась Низина. Заметить пропасть, не оказавшись возле ее края, было невозможно Скрытый от глаз высокими и плотными кустарниками, достигающими трех-четырех метровой высоты, он перерезал одно из обширных и плоских полей наискосок. Мы расчистили около двадцати метров у края, чтобы животные не уперлись в колючки, и не повернули свои рога на охотников. Трудность заключалась лишь в том, чтобы направить стада из прерий, именно к этому месту…

Визг и тревожное ржание пхаев мы услышали внезапно. Отряд мгновенно схватился за оружие — звуки указывали на ожесточенную схватку. Охотники без слов перегруппировались, быстрым шагом направившись в сторону шума. Сова на ходу прикрикнул, вырвавшейся вперед, Ульдэ.

— Скво!

Он не произнес больше ничего. Одной интонации хватило, чтобы северянка мгновенно стушевалась и уступила ему дорогу.

Я поравнялся с индейцем:

— Зачем ты так?

— Сова похож на слишком много возомнившего о себе человека? Даже такая искусная и опытная охотница, как Ульдэ, в азарте может позабыть об опасности прерий в Низинах. Девушка не должна выходить на зубы зверя первой — это обязанность мужчин!

Я смутился. Сова просто и коротко объяснил свой поступок — мне еще только предстояло так соразмерять свои собственные… И я прекрасно понимал шамана — ведь, тоже самое делал, когда раньше путешествовал вместе с Натой, а потом и обеими девушками. Видимо, забота о других женщинах рода еще не впиталась в мою плоть и кровь, с той же силой, как боязнь за своих жен.