Стиснув зубы, мне пришлось отдать приказ подготовить несколько хижин — работа явно незапланированная и слишком хлопотная в данный момент времени. Но те, кто пришел в себя и ждал помощи, не могли сделать этого самостоятельно. Стопарь, матерясь и раздавая подзатыльники еле передвигающим ноги мужчинам поселка, в конце концов, соорудил нечто вроде четырех длинных домов-навесов. Это были крыши, без стен, но уже защищавшие от солнца, или, вполне приличного ливня. На наше счастье и облегчение местных, возле поселка в изобилии росли лопухи, чьи огромные листья заменили собой кровлю. Этого могло хватить на несколько недель — пока не сгниют. Ну а дальше — только сами жители могут создать себе условия для нормальной жизни. Сейчас, пока у них просто не имелось для этого сил, хватит и этого.
На следующий день работа продолжилась. К обеду почти все, намеченное нами, было сделано. Все погибшие сожжены, их вещи тоже, выжившие собраны вместе и среди них даже нашлись те, кто решился взять на себя какое-то управление поселком. А потом, с дальних подступов донесся резкий свист — Волкобой подавал сигнал тревоги!
— Сколько? Кто?
— Около пятидесяти… — Ульдэ быстро собирала разбросанные нами вещи. — С ними Святоша. Это «рясоносцы»! Весь орден, в полном составе! Если они прознали о нас — это война!
Я прикинул наши возможности: Я, Чер, Ульдэ, Ната, Шейла и Джен, находились здесь. С дальнего края уже спешили встревоженные свистом, Волос с Доком, а от озера бежал Будда. На причале вскинулся Свистун со своими рыболовами, и, к общему удивлению, как по команде, редкие и потому сразу заметные мужчины поселка, стали выискивать глазами свое оружие. Ната спросила одними глазами:
— Будем драться?
Я отрицательно качнул головой: Да, мы были готовы к такому исходу, когда выходили из форта, но сейчас… Уставшие от быстрого перехода через лес и прерии, вымотанные за прошлые дни возней с жителями поселка… нет, сражения принимать нельзя! Решив для себя заранее, что битвы не будет, мы разделились, и основная часть ушла на север, готовится к большой охоте. Среди оставшихся, настоящими, испытанными бойцами, среди нас, являлись далеко не все. Не принимать же в расчет пусть и очень храбрую, но, необстрелянную, в кровопролитных схватках Джен, пугливую Милу, или, пацифиста — Дока, который как воин, не годился ни в каком качестве. Что до самих жителей — им, едва передвигающимся на ногах, и вовсе не следовало встревать в эти дела.
— Уходим.
Одна из женщин кинулась вслед:
— Останьтесь! Люди поселка не станут чинить вам зла! И не позволят этого Святоше!
— И что они сделают? Приди в себя… здесь мы чужие. Да и на что способны, едва стоящие на ногах люди? Нет, мы уходим. В помощи нуждается не только этот поселок. А Святоше чужда благодарность… Теперь, пусть он позаботится о том, чтобы накормить уцелевших. Он ведь ваш пастырь?
— Останьтесь! Святоше не нужны люди — только овцы!
— Его слова?
— Да… И не спасать нас он идет — а, пасти!
— Что ж… Это — ваш выбор. Мы — предпочли остаться людьми, а не стадом баранов. Если и вы решите для себя — кем быть? — тогда я вернусь… А уж там, сами думайте — в качестве кого? Духовным лидером я быть не могу — пусть уж лучше Святоша и дальше пудрит вам мозги. Но вот обычным… в качестве вождя — попытаюсь.
Она бессильно опустила руки…
Мы быстро удалялись, не желая показываться Святоше и его приспешникам, на глаза.
— Он подумает, что мы испугались.
Чер недовольно оборачивался назад, сжимая в руках древко лука.
— Нет. Святоша, при всей его самодовольности, вовсе не дурак… К сожалению. Он прекрасно понимает, что мы ушли не из-за страха. Даже сейчас, в таком количестве, мы способны перебить половину его храмовников. Но я хочу, чтобы он увяз в поселке… Понимаешь? Если он не совсем туп — будет вынужден остаться. Людей надо кормить. Вот пусть у него голова теперь болит… Если, конечно, он не объявит, что они должны питаться святым духом.
— Это бы было неплохим уроком для этих, — Чер упрямо указал на тень у деревьев, где оставались больные. — Хорошим уроком! А первый был, когда он их предал — сбежал, оставив без помощи!
— Вот пусть сам и оправдается перед ними… А нам, действительно, нужно спешить.
К вящему облегчению, небо стало затягиваться мрачными, несущими непогоду, тучами. Мало, когда мы радовались им — приходилось искать убежище и пережидать дождь и холод в укрытие, когда оставалось незаконченными столько дел! Но сейчас, предвидя надвигающийся ливень и грозу, я, напротив, чувствовал себя в большей безопасности — ищейкам монаха станет куда труднее отыскать нас, среди потоков воды, смывающей всякие следы среди дремучих трав…
Я кивнул девушкам, помогавшим идти ослабленной Чайке, которую велел забрать, не смотря на ее возражения — женщина выразила желание остаться с жителями, многих из которых она знала и которым хотела помочь.
— Не отставайте. Дурак он, или нет — но сейчас, узнав, сколько нас, даже не смотря на дождь, не упустит случая, пустить своих псов по нашему следу. А нам не нужно давать ему повода для нападения. Прав Сова, или нет — Святоша должен жить… пока.