Позывной «Крест»

Афганистан всегда был больной темой для Лаврова, тем более сегодня, когда он отчетливо ощутил послевкусие той страшной войны. Он не мог смириться с тем, что «духов», жестоко убивавших его друзей, называют борцами за свободу и повстанцами. Это была война – кровопролитная и ужасная. Он принимал присягу и остался верным ей до сегодняшнего дня. Именно поэтому сейчас, слыша людские крики на улице и звуки перестрелки, он был готов опять вступить в бой – за народ, за веру, против тех, с кем когда-то воевал и не забыл этого.

– В мировой прессе пишут, что Хасан ат-Тураби финансирует моджахедов, – начал заводиться Виктор.

– В продажной мировой прессе могут писать все, что угодно, – рассердилась Светлана. – Он не был дикарем и убийцей, тем более террористом. Благодаря ему я знаю арабский, английский, китайский, испанский. И он сказал, что этого мало. Надо поездить по миру, чтобы поднабраться еще знаний…

– Вот они, – Виктор кивнул в сторону воображаемых бандитов «Ан-Нусры», – и собираются ездить по всему миру, отрезая головы тем, чьи языки ты знаешь. Это и называется «набираться знаний»?

– Он лично никому головы не отрезал…

– …зато был лидером «Братьев-мусульман»[14], – перебил Виктор.

Неизвестно, чем бы закончилась эта дискуссия, если бы Антуанетта, постучав в дверь, не вернула их в реальность.

– Снайпер стал расстреливать обычных прохожих! – объявила запыхавшаяся Антуанетта после того, как ей разрешили войти. – Под огонь попала монахиня. Люди пытаются ее спасти!

Виктор быстро встал и посмотрел на Светлану.

– Китайский язык, говоришь?

Он тут же надел куртку и рассовал по карманам свой боезапас, доставшийся от бандитов.

– Я с тобой! – подскочила Светлана. – Можно?

– Девочка, уметь драться – это еще не значит уметь воевать, – спокойно отказал ей Лавров. – Ты мне пока чайку завари, если что.

Он развернулся и, не говоря более ни слова, заспешил вниз.

Рядом с отелем на небольшой, простреливаемой со всех сторон площади лежало распростертое тело женщины в черном. Трое маалюльцев бросили ей длинную толстую веревку. Та вцепилась в нее одной рукой.

– Алл'a! Алл'a! – кричали неравнодушные граждане, прячась от выстрелов снайпера за стенами разрушенного здания, в котором раньше находился склад Аднана. – Легче, легче, дайте ей передохнуть!

– Матушка, возьмись и другой рукой! – советовали мужчины с веревкой. – Мама, держись двумя руками! Крепче, мама, крепче! О, алла! Только на Бога мы полагаемся.

Раненая схватилась за веревку двумя руками, но когда мужчины принялись за нее тянуть, сил удержаться у женщины не хватило. Площадь, вымощенная известковым камнем, не давала телу скользить. Веревка натянулась и вырвалась из слабеющих пальцев.

Виктор вынырнул из черного хода отеля и, быстро двигаясь перекрестным шагом, пробрался вдоль стены строения. Крики жителей Маалюли, «спасателей», которые в очередной раз бросали веревку монахине, раззадоривали снайпера. Он пытался перебить веревку.

«Балуешься, гаденыш? Балуйся, балуйся…» – шептал Виктор, опытным взглядом изучая окрестности. Вдруг метрах в ста в окне разрушенного дома он заметил слабый блик. Солнце выдало положение боевика, оптическим прицелом винтовки поймавшего «зайчик». Бежать к снайперу было бесполезно и глупо. Во-первых, существовала вероятность, что моджахеда кто-то прикрывал на огневой точке. Виктор не знал, сколько исламистов встретит на пути. Во-вторых, возможно, за это время снайперу надоест его игра и он просто застрелит женщину в черном.

Все это Лавров держал в подсознании и разложил схему действий в течение нескольких секунд.

Он еще раз прислушался к звуку выстрелов. Ошибки быть не могло. Слух опытного разведчика спецназа определил четко – стреляли из английской снайперской винтовки «Ли-Энфилд МК1», также называемой просто «Бур».

Лавров прекрасно знал ее характеристики. «Бур – любимое оружие моджахеда. Сколько эти гады наших пацанов положили в Гиндукуше…» – пронеслось у него в мозгу. А времени на раскачку не было.

«Ли-Энфилд… Один заряд – десять патронов, две обоймы. Заряжается сбоку. Одна обойма за другой. Сколько секунд на перезарядку? Если он подготовил обоймы – секунд пять. Судя по тому, как медленно стреляет, или никуда не торопится, или под наркотой. Значит, и обоймы достает медленно. Сколько от отеля до женщины? Метров пятнадцать-двадцать? За пять секунд с бабой на руках? Можно не успеть, бача… Маршрут. Нужен маршрут».

Он быстро огляделся вокруг. Мозг работал, как компьютер. Если вызвать огонь на себя, постоянно выскакивая из сектора обстрела, прячась за строениями, десять патронов кончатся быстро. После десятого выстрела нужно обязательно оказаться возле монахини. Тогда есть шанс… Пока снайпер стреляет, у него нет времени готовить обоймы к моментальной перезарядке винтовки. Это еще несколько секунд…

Вдруг выстрелы винтовки затихли. «Перезаряжаешь? Хорошо…»

Люди у площади вскочили с мест.

– Лежать! – заорал Виктор на русском языке и тут же повторил на английском: – Лежать!