Позывной «Крест»

– Вот тебе камень! – послышалось в ответ, и удар страшной силы угодил Абдулле прямо в висок.

Здоровенный бандит рухнул на пол рядом с Виктором. А в проеме комнаты вдруг появилась абсолютно голая Светлана. Все три оставшихся араба застыли от неожиданности, но ей только это и было нужно. Секунда – и девушка, оттолкнувшись от туши упавшего толстяка Абдуллы, врезала пяткой в ухо бандиту, который держался за раненую ногу. Второй удар, кулаком в пах, Света нанесла следующему бандиту, когда приземлилась. Пожилой командир полез в карман за оружием, но получил в голову напольной вазой, которую метнул Лавров, вставший на ноги. Еще несколько ударов – и всю бандитскую шайку, обезоруженную и обескураженную, кое-как уволокли вниз по гостиничной лестнице. Гулко хлопнула входная дверь.

Трое бандитов со своим предводителем медленно перебирались на ту сторону улицы, мечтая поскорее скрыться.

– Смотри, смотри! – шептал Светлане Лавров.

– Ничего себе ребятишки, – смеясь, ответила все еще не одетая Светлана. Сзади ее обнял Лавров.

Они стояли у окна в эйфории от своей победы над странными гостями.

– Где ты так драться научилась, красавица? – полюбопытствовал Виктор после долгого поцелуя.

– А что это за камень, который они от тебя требовали?

– А где ты так драться научилась, красавица? – ушел от ответа Виктор.

– А что это за камень, который они от тебя требовали? – парировала Света.

Такая игра заводила обоих.

– А где…

Виктор не закончил. На улице прозвучал взрыв такой силы, что содрогнулась вся гостиница. А четверо налетчиков, убегавших вдаль, оказались в эпицентре попадания снаряда и разлетелись в стороны, как тряпичные куклы…

– Живо вниз! – скомандовал Виктор Светлане. – Ну, когда оденешься.

* * *

В вестибюле гостиницы «Маалюля» царил беспорядок. По всему полу были разбросаны рекламные проспекты отеля, на которых совсем по-американски, в тридцать два зуба, улыбался Аднан Насралла. По правде говоря, ему лучше было бы не улыбаться, но хозяину видней.

В углу пожилой мусульманин, сняв обувь, молился на коврике, будто он в этом мире остался один. Стеклянная панель рецепции была разбита, а за ней Антуанетта с порезанной щекой в неестественной позе откинулась назад, безвольно свесив руки.

– Ее что, убили? – в ужасе спросила Светлана.

Виктор спокойно подошел к женщине и приложил два пальца к сонной артерии.

– Обморок… Света, у меня в номере в заднем кармане сумки коробочка с нашатырем. Тащи сюда. А я пока тут приберусь.

С этими словами Виктор легко поднял довольно упитанную Антуанетту на руки, отнес к сдвоенному креслу и аккуратно уложил ее на бок.

– Вай-уляй! – Это были первые слова Антуанетты Насралла, пришедшей в себя от паров летучей жидкости.

– Не бойся, свои, – перевела слова Лаврова на арабский Светлана.

– Где Аднан? – спросил Виктор на английском.

Словно в ответ на вопрос, послышался сдавленный стон из угла вестибюля. Только сейчас Виктор заметил хозяина отеля, провалившегося в большой кувшин с широким горлом, который стоял в углу для красоты. Причем из него торчали только ноги и голова. Все остальное, сложенное пополам, находилось внутри сосуда.

– Аднан, живой? – спросил Виктор, постучав по кувшину.

– Ай-яй! – ответил араб.

– Выползай отсюда! – потребовал Лавров и попытался вытащить Насраллу за руки.

Пять минут продолжалась борьба человека с кувшином. Но никакие уловки не помогали, и Аднан принялся жалеть себя и плакать. Наконец Лавров не выдержал, ткнул ногой в кувшин и крикнул:

– Вылезай, или разобью твою амфору! Буратино хренов!

Хозяин отеля зашевелился, и Виктор после пятнадцатой попытки наконец-то смог его вытащить. К этому времени окончательно пришедшая в себя Антуанетта принесла воду и полотенце для брата.

– Мистер Лэвров, а что такое «буратино»? – спросил Аднан, когда отдышался и немного оправился от боли в спине.

– Надо же, запомнил, – буркнул тот на родном языке. – Можно подумать, что он знает, что такое «хренов».

Светлана засмеялась. Вместе с ней засмеялась и Антуанетта, видимо решив, что все в порядке, раз гостям весело.

А в углу продолжал тихо молиться мусульманин.

– Он что, глухой? – спросил Виктор Аднана и Антуанетту.

– Это правоверный Захреддин – паломник из Средней Азии, – с уважением сказала Антуанетта. – Сейчас он молится за нас с вами.

Виктор был готов отпустить очередную колкость, как вдруг вспомнил, что он сам православный монах, и решил промолчать.

«Та-та-та-та-та» – раздалось на улице. Это работал автомат Калашникова.

«Неужели зачистка? – подумал Лавров. – Вот только этого нам не хватало».