Пожирательница душ (СИ)

- Ты очень постаралась меня обольстить и заморочить мне голову. - «И тебе это почти удалось», - мысленно добавил он. - Все это хлопанье ресницами, улыбочки, прозрачная тряпка вместо платья, туманные обещания сделать меня волшебником… Хорошая попытка. Но, извини, я все-таки не слепой и не тупой. Я вижу, что ты не обычный человек. Может быть, и не человек вовсе. Кто ты такая?..

«…и что тебе от меня нужно?»

Нет. Первое правило переговоров — не показывать заинтересованности. Что ей нужно — пусть сама скажет. А потом поговорим о том, что нужно мне.

В хорошеньком личике девушки что-то неуловимо изменилось. Тень за спиной, больше ей не нужная, начала бледнеть, выцветать — и через пару секунд исчезла. А сама она, склонив голову, смотрела на Урфина так, словно видела его впервые. Точнее, быть может, словно впервые как следует разглядела этого широкоплечего, жилистого человека с сильными руками рабочего, с взлохмаченной черной шевелюрой, густыми бровями, сросшимися на переносице, с резкими, неправильными, но выразительными чертами лица, с тяжелым взглядом глубоко посаженных глаз. Человека, который сейчас старается казаться спокойным, однако напряжен, как струна. Раздув ноздри, она вдыхала аромат его эмоций: сложный узор из волнения, надежды, любопытства и страха, и жгучую жажду силы и власти, и кое-что еще… О-о, что за наслаждение! А ведь она еще даже не начала!..

- Какой же ты сильный! - вырвалось у нее. - Впервые встречаю человека, на которого мои… - Но, заметив его нетерпеливое движение, она оборвала себя: - Хорошо, хорошо. На прямой вопрос — честный ответ.

Однако еще медлила, явно наслаждаясь моментом откровения и желая его растянуть.

- Крестьяне Фиолетовой страны, - начала она негромко и вкрадчиво, - разумеется, как и любые крестьяне, грубы, косны, невежественны и склонны к предрассудкам. Однако интуиция у них работает хорошо — и довольно часто они бывают правы. А вот тот, кто не верит «бабьим сказкам» и всему ищет разумные объяснения, частенько ошибается. Видишь ли, он слишком много думает. Думает, что ведьм не существует. Что мертвые не возвращаются. Что злая фея — всегда старуха. Что хрупкая девушка не может представлять опасность для взрослого сильного мужчины… - Она раскинула руки, и диадема на ее голове засветилась тусклым сероватым свечением. - Приветствую тебя, повелитель людей, в моих древних владениях!

Урфин ожидал чего угодно, только не этого!

- Как?! Тебя же сожгли семьсот лет назад! Как ты выжила?

- А я не выжила, - спокойно ответила колдунья.

Говорила она тихо, почти шепотом — но голос ее гулко разносился по пещере, отражаясь от стен странным двойным и тройным эхом.

- Просто вернулась. Я всегда возвращаюсь.

Лицо ее в призрачном сером свете расплывалось и преображалось: от прекрасной девы — к ребенку, от ребенка — к старухе, от старухи — к глумливому оскалу черепа. Лишь глаза оставались неизменными: огромные, бездонные, широко распахнутые. Глаза, от которых невозможно отвести взгляд. И — странное ощущение, что говорит она на чужом языке, торжественном и древнем, но он почему-то прекрасно ее понимает. Даже лучше, чем хотелось бы.

- Я — Келемринда Пожирательница Душ, королева Сумеречной страны, владычица Того, что Вверху, и Того, что Внизу… и сейчас мне нужна твоя душа, Урфин Джюс!

========== Глава 4: Меж двух огней (1) ==========

- Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, - послышался от входа в пещеру скрипучий голос филина, - но, повелитель, тебе лучше вернуться в лагерь, и поскорее. У нас… э-э… некоторые проблемы.

«Проблемы? Вот это верно подмечено! И ты бы только знал, какие!»

- Ничего особенного, - светским тоном проговорила колдунья, мгновенно возвращаясь к облику и манерам благовоспитанной девицы. - Твои марраны взбунтовались. Иди, разберись с ними, я подожду.

Рядовые Харт и Клем, двоюродные братья из клана Перепелки, отправленные в долину за подводами, вернулись в лагерь без подвод и в весьма расстроенных чувствах. Причиной тому стал прием, оказанный им в деревне мигунов.

Услышав, что из деревни Урфин Джюс со своим отрядом направился прямиком в пещеру Келемринды, крестьяне сбежались на площадь у колодца. Лица их были суровы, и многие сжимали в руках топоры или вилы. Харт и Клем были ребята бравые, воинскую науку знали назубок — однако тут им стало не по себе: слишком уж велико было численное превосходство противника.

- Мы вам, ребятки, зла не желаем, - дипломатично начал староста. - Всё понимаем: вы люди служивые, выполняете, что прикажут. Да и нам попусту с властями ссориться не с руки. Однако тут не пустяки — тут дело сурьезнее некуда. Так что слушайте наш мирской приговор: никаких подвод не дадим, а идите-ка вы подобру-поздорову, откуда пришли — и этому… королю вашему скажите, чтобы ничего в этой проклятой пещере не трогал, ни единого камушка не брал и сам убирался оттуда, пока цел!

- Поздно, - проговорил стоящий рядом с ним коренастый мужик с осунувшимся, словно землей присыпанным лицом. - Глянь-ка на солнце — уж за полдень перевалило, а ушли они на рассвете.