Пожиратели душ

Алис откинула полог, и сразу же ей на ноги посыпался снег. За ночь его выпало не меньше фута, и мир вокруг стал белым. Рассвет едва занимался, на горизонте только появилась светло-розовая полоска. Они чуть не проспали. Алис растолкала Рена и бросила ему ботинки. Только бы за ночь не случилось какой беды с овцами. Ведь если что-нибудь произошло, лучше ей замерзнуть насмерть в лесу, чем возвращаться в Дефаид.

Пока они с Реном шли по снегу к пастбищу, к ним присоединились собаки, и Алис при виде их почувствовала, как комок беспокойства в груди тает. Собаки не вели бы себя так благодушно, если бы ночью что-то стряслось. Возможно, все обойдется, и им с Реном удастся благополучно избежать наказания.

Она мотнула головой в сторону сторожевых псов и взяла Рена за руку.

– Посмотри на собак, – сказала она. – Видишь, какие они спокойные. Значит, с овцами все в порядке. Это хорошо.

Рен кивнул, что-то промямлил и без всякого энтузиазма наподдал ботинком снег. Алис заметила, как футах в двадцати впереди мелькнул серый мех – кролик! Она хлопнула Рена по плечу, указывая на зверька. Кролик нырнул в снег и исчез.

– К вечеру им пообедает сова, – сказала девушка. – И кролик даже не услышит ее. И не увидит.

Алис раскинула руки и выпустила изо рта облачко пара, а потом молниеносно схватила Рена и подняла высоко в воздух, так что он захихикал. Опуская мальчика на землю, она увидела, что щеки у него раскраснелись от холода и удовольствия. Рен снова взял ее за руку, и они пошли дальше.

– Мне приснился сон, – сообщил Рен и снова наподдал ногой снег. – Я смотрел за овцами и так устал, что не мог больше не спать. Я сидел под деревом, вон там. – Он указал на большое вечнозеленое дерево с длинными ветвями, под которыми можно было устроиться, как в домике. Дерево росло у края пастбища. – Было лето, вокруг все зеленое, так тепло и приятно. А потом ко мне подошла тетя и сказала, что я должен идти за ней, и тогда я смогу поспать.

Алис остановилась как вкопанная:

– Что за тетя?

– Странная такая, по-моему. Она плыла, так тихо. Она мне и раньше снилась.

– Когда?

– Последний раз, когда я был на пастбище. – Рен наморщил лоб, вспоминая. – Я был вон на том поле, под деревом, про которое я тебе говорил. Я думал, тетя настоящая, так мне казалось, но потом я проснулся.

Алис уставилась на Рена. Инид и Мадог, видимо, решили не рассказывать сынишке о пожирателях душ. Но как ребенку защититься, если он не знает, чего бояться? Но потом Алис резко одернула себя. Где ей понять, каково быть родителями? Что хорошего принесет ребенку предупреждение? Если пожиратели душ захотят его забрать, они точно его заберут.

– Тетя сказала, как ее зовут?

Рен заулыбался:

– В этот раз нет, а в прошлый – сказала.

Алис снова остановилась и резко повернулась к Рену:

– Как ее звали, ты помнишь?

– Конечно, помню. Ее звали Анжелика, и она попросила, чтобы я не забыл ее имя. И что я должен прийти и отыскать ее.

Алис стиснула ручку мальчика так крепко, что он взвизгнул.

– Прости, Рен. Послушай, никому в Дефаиде не рассказывай про этот сон. И про то, что ты видел плывущую женщину. – Она встала перед ним и взяла его за плечи: – Если ты еще раз увидишь такую женщину, Рен, обещай мне, что убежишь.

* * *

Завидев издалека фигуру Инид, Алис поняла, что та в крайней тревоге. Алис с мальчиком приблизились к Ограде, и при виде матери Рен бросился вперед. Инид хотела было побежать ему навстречу, но Алис увидела, что Мадог положил жене руку на плечо, и она осталась на месте, ожидая, когда мальчик сам подбежит к ней. Инид пощупала сыну лоб и протянула руки, чтобы обнять его, глядя на Алис поверх его плеча. Мадог наклонился и взял мальчика на руки, чтобы отнести его домой.

– Я попозже приду к тебе, – сказала Инид, обращаясь к Алис.

– Ага, – ответила Алис. Обязательно нужно будет рассказать Инид о снах Рена.

Когда Алис добралась домой, ее встретил Отец. Он направлялся за Ограду за дровами. На кухне было холодно и темно.

– Мать неважно себя чувствует сегодня, – сказал он и ушел.

Алис не сомневалась, что не сможет заснуть, однако заснула, хотя сон ее был неспокойным. Ей снился не Провал в земле, а плывущие женские фигуры в снегу и грязи. Они состояли из листьев и ветвей. Посреди этого сна ее словно встряхнули, чтобы она проснулась. Но было еще слишком рано, не время просыпаться. Огромная тяжесть давила на конечности, в то время как другая сила тянула Алис вверх. Она с трудом открыла глаза и попыталась что-то сказать.

– Проснись, дитя, ты нужна мне.

Алис почувствовала, как чья-то рука сжала ей плечо, и подняла взгляд. Перед ней стояла Мать – или, вернее, некое ее подобие. Алис никогда ее такой не видела. Мать была в ночной рубашке, а черты ее обычно спокойного, сурового лица странным образом заострились. Волосы – всегда, сколько Алис помнила, уложенные в пучок и тщательно заколотые на затылке, – теперь разметались по плечам, длинные и спутанные.

– Еще рано, дитя. Но я больна и нуждаюсь в твоей помощи. Одевайся и приходи на кухню.

Выходя, Мать задержалась ненадолго в дверном проеме, но потом ушла.