Повышение по службе

– Не понял, – удивился он. – Ты, кажется, недвусмысленно заявил, что не горишь желанием ни пойти ко мне в помощники, ни тем более сменить меня со временем на моем посту. Тебя не привлекли ни способности, каких нет ни у одного человека, ни практическое бессмертие. Ты испугался ответственности, что вполне понятно, а для заурядного существа даже простительно. Я снизошел к твоей просьбе. Живи себе как нравится, как считаешь нужным. Что не так?

– Ты знаешь, что не так, – пробормотал я, не обидевшись на «заурядное существо». Эрлик был прав.

– Значит, по-твоему, я должен был стереть тебе память обо мне, о моих подарках и о некоторых твоих действиях? Нет? А, понимаю: тебе хотелось, чтобы приятные воспоминания остались, но никто, кроме тебя, не мог в них влезть. И чтобы ты сам не жалел ни о чем. Молодец! Просто образцовый человек! Даешь ему что-то – недоволен: то ли мало дал, то ли много; отнимаешь – опять недоволен: не то и не так отнял. Вечно чего-то хочет, а подумать, стоит ли этого хотеть, – это нет, это для нас слишком сложно…

– У меня были проблемы…

– С которыми ты справился очень грубо. И наплодил новых. Куда ты направлялся?

– Ты знаешь куда, – пробормотал я.

– Я-то знаю, а знаешь ли ты систему хранения и обработки поступающей информации там, куда ты направлялся? Информации обычной, информации под особым грифом и информации экстренной? Как я понимаю, ты хотел подчистить за собой?

– Да.

– И жить после этого спокойно?

Как же, подумал я, проживешь с тобой спокойно…

– Чего я хотел, вопрос отдельный, – дерзко ответил я. – Но жить, как я раньше жил, ты мне не дашь, уж это-то я понимаю. Я попросился назад в человечество – и огреб кучу проблем. Проще всего было бы оставить меня наедине с ними, но ты этого не сделал. Зато позволил мне самому разобраться. Зачем, собственно? Вопрос риторический.

– А ты разобрался?

– Еще не до конца.

– Хочешь продолжить?

Вот тут я затруднился с ответом. Вопрос явно был провокационным.

– Было бы желательно, – все-таки пробормотал я.

– Что желательно? – скривился Эрлик. – Желательно запутать все еще сильнее? Еще не наигрался? За такие шалости непослушных детишек бьют по рукам – и, кстати, правильно делают. Твоя шуточка с Гарсиа…

– А при чем тут он?

– Ты отлично знаешь, при чем. Ты мстил удачливому сопернику. Комплексы свои тешил!

– А твои шуточки со мной? – парировал я.

Эрлик задрал свою эспаньолку и зашипел сквозь зубы, как удав. Чем, интересно? Воздуха-то нет… А впрочем, совершенно не интересно! Мы разговариваем, вися в пустоте, но не дрейфуя и не кувыркаясь, мы дышим неизвестно чем и не задыхаемся, и какая-то субстанция между нами проводит звуки. Может, воздушный пузырь, вопреки школьной физике не стремящийся рассеяться в пространстве? Вряд ли. Слишком просто. А как на самом деле – неизвестно, рано еще тебе знать все премудрости, дошколенок. Принимай чудеса как данность и ничему не удивляйся.

– Ладно, – примирительно сказал Эрлик. – Так и быть, не бери в голову.

– И что теперь? – тупо спросил я.

– Ничего. Живи себе. Я за тобой подчищу.

– А сразу подчистить не мог?

– Вот я и говорю: образцовый человек. В музей тебя под стекло. Как эталон. До Лунной базы сам доберешься?

– Попробую… – Я посмотрел на него с опаской и не стал продолжать. Вот отнимет он свои подарки на полпути к Луне – и я просто исчезну для всех, кому я вдруг стал интересен, а вместе со мной исчезнет и проблема. Самый простой выход. – И что потом?

– Ты сам решишь, что потом, – сказал он, начиная таять, как привидение, и я понял, что сейчас вновь останусь один.

– Погоди! – заорал я.

– Да? Что такое?

Сквозь него были видны звезды.

– Не уходи!

Фигура Эрлика вновь обрела плотность, и звезды погасли.

– Тебе страшно? – участливо спросил он.

– Ну… да!