Повседневная жизнь царских дипломатов в XIX веке

Взволнованные, поддавшись внезапному порыву, оба императора обнялись, и между ними сразу завязалась непринуждённая беседа. Каждый стремился понравиться другому.

Переговоры в верхах продолжались двенадцать дней. На первой встрече Наполеон предложил Александру поселиться в Тильзите, объявив для этого часть города нейтральной. Александр согласился. 14 июня состоялась вторая встреча на плоту, а затем потентаты встречались ежедневно уже в Тильзите. Совместные беседы сменялись верховыми прогулками и вечерними чаепитиями. За две недели до переговоров Александр I был резко настроен против мира с Францией, и вот теперь эта встреча императоров завершалась компромиссным миром и наступательно-оборонительным союзом обеих держав.

Кстати, Александр I в вопросах протокола был весьма пунктуален. В 1809 году в Петербург прибыл американский посол Джон Квинси Адамс, будущий президент США, которого 5 ноября 1809 года принял император и которому было уделено соответствующее внимание. Позже император несколько раз встречался с пуританином-послом и однажды даже сделал ему реприманд, обнаружив, что тот ходит по улицам «босым», то есть без перчаток. Это было «страшное» нарушение этикета, на который Александр всегда обращал самое пристальное внимание[124].

В 1815 году в Петербург прибыл посол Персии Абул-Хасан-хан и, что называется, произвёл там своим появлением большой переполох. Петербургский двор был настроен установить с шахом самые дружественные отношения и проявил к послу максимум внимания и уважения. В этом смысле оказание внешних — протокольных — почестей и потакание восточным вкусам посла занимало не меньшее место, нежели сами политические переговоры.

Некоторое время спустя распространился слух, что персидский посол якобы недоволен оказанным ему приёмом, в частности, находившийся на Кавказе генерал Ртищев прислал на этот счёт «конфиденциальную информацию» И. А. Вейдемейеру. Глава Коллегии иностранных дел отнёсся к ней весьма скептически, охарактеризовав усердие Ртищева как лишнюю суету, но на всякий случай проверил, всё ли в этом деле было в порядке. Из представленной ему «Записки касательно содержания здесь персидскаго посла» явствовало буквально следующее.

Для посла «на казённый счёт был нанят и прилично обмеблирован» дом с арендой по две тысячи рублей в месяц, включая отопление и освещение. «При доме находится фрунт из сорока человек при одном офицере. Стол для посла и свиты его стоит каждый день до трёхсот рублей. Сверх того: наняты восемь человек лакеев, один швейцар и восемь рабочих мужиков. Содержится для посла хорошая карета четвернёй с двумя лакеями в придворной ливрее (сей ливреи по прежним примерам даваемо не было). Другая карета для племянника его и секретаря, четвернёю же, и ещё коляска парою для посольских чинов и служителей. Во время загородних его со свитою поездок нанимается особая карета. Лекарства и разные другие их потребности удовлетворяются все от казны. Приведённые лошади и слоны содержатся все от нашей казны, сии последние одни стоят около трёх тысяч рублей в месяц».

Для оформления протокольного визита посла в Коллегию иностранных дел, предшествовавшего аудиенции у Александра I, был разработан специальный церемониал. Этот визит управляющему коллегией И. А. Вейдемейеру перс должен был нанести на третий день после приезда в столицу За послом в придворной карете цугом был послан «правитель дел Церемониальнаго Департамента вместе с состоящим при Персидских переводах чиновником» — попросту, переводчиком, владеющим персидским языком. Перед каретой ехали верхом берейтор и четыре ездовых конюха, «да восемь лакеев и два скорохода пешие, а сверх того одиннадцать лошадей, а при них по одному конюху» (лошади брались про запас, на случай, если вдруг основная упряжь каким-то образом выйдет из строя). Весь этот кортеж возглавляли и замыкали два взвода кавалерии российской императорской гвардии.

Забрав с собой посла, кортеж в сопровождении кавалерии — один взвод спереди, второй сзади, — с берейторами, верховыми конюхами, шестью дворцовыми лакеями и двумя скороходами трогался от резиденции посла к зданию Коллегии иностранных дел. Посланный за послом специальный пристав сидел в одной карете с персом, занимая место напротив. По бокам кареты шли два дворцовых лакея и ехали верхом члены посольства и свиты посла. За послом ехала обычная карета с церемониймейстером и переводчиком.

У въезда в здание КИД посла встретила рота почётного караула со знаменем. Под звуки марша и барабанной дроби послу отдали честь. При выходе из кареты его встретили два секретаря коллегии, на лестнице, покрытой сукном, стояли два других чиновника, а перед самим аудиенц-залом посла встречали два советника. В так называемых передних покоях были выстроены шпалерами ливрейные служители и придворные официанты.