Повседневная жизнь русского средневекового монастыря

Старец Маркелл поехал в Великий Новгород, архиепископ возвел его в игуменский сан и дал благословенную грамоту. Из Новгорода Маркелл вернулся не один, а с неким чернецом и его слугой. Через некоторое время началась распря между новым отцом настоятелем и священником Корнилием, и последний был вынужден оставить обитель. Почувствовав свободу, настоятель льстивыми словами стал уговаривать братию отпустить его в Москву: «Я, братия, хочу ехать к Москве плакать и бить челом царю-государю, великому князю и просить у него милостыню». Иноки, бывшие его сторонниками, не ведая обмана, убедили остальную братию согласиться с ним. «Бог послал нам отца игумена и строителя, который печется о делах монастыря», — говорили они. «А человек он добрый, речистый, житель Москвы и весь обычай знает».

Поддавшись на уговоры, монахи собрали игумена в дорогу: он взял с собой «три лучших мерина» из стада, двадцать рублей серебра из монастырской казны, большой запас продуктов, церковные книги и ризы, забрал даже рукописное Житие преподобного Александра Ошевенского с полным описанием его чудес и пророчеств, объяснив это тем, что покажет его митрополиту, а тот царю. Поцеловав братию напоследок, игумен Маркелл в сопровождении новгородского чернеца, его слуги и монаха Ионы, которого братия приставила к нему, поехал из монастыря. Когда они доехали до озера Воже, Маркелл стал отправлять старца Иону назад в монастырь, но тот не хотел возвращаться.

Тогда игумен пригрозил ему: «Если не послушаешься, то вскоре умрешь. В этом озере и утопим тебя». Отняв у старца все его нехитрое имущество, нечестивые монахи бежали. Избитый Иона возвратился в монастырь, и здесь с ним случилось то, чему обычно подвергаются люди, принесшие дурную весть: монахи обвинили его во всем случившемся, и он, не вынеся напрасных обвинений, ушел прочь из обители. Людская молва потом донесла, что игумен Маркелл, доехав до некоего места, принял лютую смерть от разбойников ( РГБ. Унд. № 276.Л. 88 об. — 90).

После смерти учеников преподобного Антония Сийского его монастырь осиротел. По образному выражению Жития, монастырь стоял незащищенный, как город без стен. Братия пригласила к себе в настоятели монаха из другой обители, но он оказался пастырем только по имени и не соблюдал заповедей преподобного Антония. Новый игумен привел с собой двух монахов и стал с ними «питие пиянственное держати и неподобно жити». В монастыре был еще жив последний ученик преподобного, иеромонах Тит, и братия просила его указать новому игумену на его недостойную жизнь. Но монах Тит был человеком простым и робким, с иноками он скорбел о поведении игумена, а когда оставался с игуменом наедине, то боялся ему перечить.

Однажды ночью, по окончании молитвенного правила, Тит задремал и в тонком сне увидел, что к нему в келью пришел преподобный Антоний с двумя монахами. В руках у святого был «обычный жезл», а у иноков — «наказательные прутья». Попеняв иеромонаху на то, что он не исправлял игумена, преподобный Антоний повелел одному из пришедших с ним наклонить Тита, а другому — бить его нещадно прутьями. После такого наказания монах Тит пообещал основателю монастыря поговорить с игуменом. А преподобный, вновь повелев Титу «без боязни вспоминати игумену о своем предании», стал невидим. Наутро монах Тит рассказал игумену о ночном видении, и мало-помалу в обители прекратился «пиянственный обычай» ( РНБ. Соф. № 230. Л. 221–224).

Кроме игумена братия избирала двенадцать соборных старцев по числу апостолов, учеников Христа. Как правило, это были люди духовные и рассудительные. Все монастырские дела игумен решал вместе с соборными старцами. По уставу преподобного Герасима Болдинского игумен не мог «соборовать» только с двумя или тремя старцами, допускалось отсутствие только тех старцев, которые уехали из обители по каким-нибудь делам. В Волоколамском монастыре игумен мог решать простые текущие дела вместе с келарем и казначеем, для решения же более сложных вопросов призывались соборные старцы.

Какие вопросы могли обсуждаться на монастырских соборах? Самые разные. Например, 5 февраля 1588 года игумен Кирилловского монастыря Сергий и соборные старцы обсуждали порядок совершения сорокоустов по почившим инокам. Собор «приговорил» выдавать священникам деньги из казны, чтобы они служил сорокоусты о упокоении тех монахов, которые не успели или не сумели заказать по себе сорокоуст сами. А 20 мая 1594 года игумен Марк, келарь старец Порфирий Латынин, казначей старец Иона и все соборные старцы решили на соборе нанять плотников, чтобы сделать новый ез в местечке Взвоз ( РНБ. Кир. — Бел. № 84/1322. Л. 98).