Читаем Повседневная жизнь российских жандармов полностью

— Как же вы будете исполнять порученное вам дело? Мартынов дипломатично ответил, что надеется найти в опытном собеседнике доброго советника. Чтобы успокоить полковника, он добавил, что постарается не нарушать формы и порядка взаимоотношений, установленных его предшественником. Померанцев заметно повеселел, решив, что ему без труда удастся прибрать к рукам «молокососа» и доказать Петербургу на деле вздорность идеи охранных отделений. С тяжелым сердцем уходил Мартынов от полковника, но в глубине души еще надеялся, что своими чистосердечием и открытостью сумеет заставить Померанцева хотя бы примириться с ним.

Последующие события показали, что сбыться этим мечтам было не суждено.

В канцелярии охранного отделения Мартынова уже ждали. Письмоводитель Попов представил немногочисленный штат отделения: кроме Попова, в нем служили 3 писаря, 20 филеров и 2 полицейских надзирателя для связи с полицией и местной администрацией, а также для некоторых конспиративных поручений. По соображениям пенсии и некоторых других служебных условий, все они числились полицейскими надзирателями по Московскому полицейскому резерву. У ротмистра даже не было заместителя или помощника, который мог бы «прикрыть» его в случае отсутствия в городе.

Удельный вес каждого из упомянутых сотрудников оказался не таким уж и высоким. Письмоводитель Попов, в отсутствие начальника остававшийся в отделении за старшего, для канцелярских дел не подходил вовсе. Он был «на подхвате», выполнял разовые поручения и содержал конспиративную квартиру (КК), на которой Мартынову предстояло встречаться с «сексотами». (Конспиративная квартира давала Попову дополнительный приработок, так как она оплачивалась Департаментом полиции из специальных агентурных сумм.) Вторая конспиративная квартира находилась на содержании у заведующего наружным наблюдением П. В. Мешкова, а третья — у полицейского надзирателя и агента для справок Егорова.

Конспиративные квартиры подбирались, как правило, в тихих кварталах города и в домах, где отсутствовали квартиранты и съемщики отдельных комнат, которые в Саратове имели привычку устраиваться на «завалинках» и наблюдать за всеми входящими и уходящими обывателями. Хозяин КК подбирался, как правило, из надежных, непьющих и «основательных» служащих отделения, так как ему приходилось знать в лицо и по имени практически всех агентов, с которыми у него на квартире встречался начальник отделения. Для личной жизни у него не было ни времени, ни места. Знакомства с посторонними лицами ему запрещались, в дом к себе он никого приглашать не имел права. Во время свиданий с агентами хозяин квартиры должен был находиться рядом, в другой комнате. Он открывал и закрывал двери, впускал и выпускал секретных сотрудников, внешность и поведение его должны были вселять в них уверенность в своей безопасности.

Главным докладчиком по делам канцелярии при Мартынове стал писец Антипин, молодой человек лет 28–30 с русыми волосами, зачесанными назад и небольшой «интеллигентской» бородкой. Он происходил из низов, ходил в черной рубахе, был человеком не глупым и знающим. К сожалению, он проработал недолго и запросил разрешение на увольнение. Оказалось, что он женится на учительнице «левых» взглядов, что представляло для охранного отделения серьезную опасность. Мартынову пришлось проводить с женихом профилактическую беседу о неразглашении служебных тайн, и только при этом условии ротмистр отпустил его восвояси.

Новым письмоводителем после Попова стал писарь Щербаков — единственный сотрудник отделения, оказавшийся на своем месте. Офицерскими кадрами распоряжался штаб ОКЖ, но он всячески противился «новшествам» и отказывался направлять молодых жандармов на розыскную работу, предпочитая держать их на малозначительных и развращающих своей пустотой и бессмысленностью поручениях.

…Вечером состоялся прощальный ужин в честь отъезжающего в Петербург ротмистра Федорова. Он радовался до чрезвычайности, потому что остался жив и ехал в столицу на хорошую должность офицера, находящегося в распоряжении министра внутренних дел и шефа жандармов П. А. Столыпина. Бедняга Федоров! Судьба сыграет с ним злую шутку: именно на тихой лукративной петербургской должности он всего через три недели после бегства из Саратова погибнет от бомбы террористов при известном покушении на жизнь министра внутренних дел на Аптекарском острове!

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное