Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

Однако в его биографии имеются и темные пятна. Комиссия под руководством Николая Чеславовича Зайончковского, о деятельности которой мы упоминали в разделе Ошибка: источник перекрёстной ссылки не найден, выяснила, что Мищук «крышевал» торговлю и проституцию в своём отделении. Однако дело против него почему-то не возбудили и со службы не погнали. Напротив, Высочайшим приказом № 26 от 06.05.1910 наградили орденом св. Анны 3-й степени.

СПбСП была «кузницей кадров» для провинции – служивших там чиновников и даже надзирателей часто переводили с повышением в другие города (Л.К. Петровского – в Ярославль; К.П. Маршалка и А.Ф. Кошко – в Москву; Н.С. Власкова и А.С. Левикова – в Баку и т. д.). А Мищука в январе 1911 года{539} назначили начальником Киевской сыскной полиции. Позже он говорил, что не хотел этого назначения, предчувствовал что-то нехорошее. Однако с желаниями и предчувствиями сотрудников начальство не считалось – так, А.Ф. Кошко, который тоже не хотел уезжать из Петербурга, вызвал премьер-министр П.А. Столыпин и в приказном порядке поручил возглавить МСП.

Предчувствия Мищука, увы, не обманули.

Дело № 38. Убийство Андрюши Ющинского (начало)

Хотя для участия в расследовании этого дела в Киев в мае 1911 года приезжали М.Н. Кунцевич и А.С. Левиков, а в 1913 году – А.Ф. Кошко, никакого отношения к деятельности СПбСП оно не имеет. Нам пришлось его включить в эту книгу, потому что иначе рассказать о судьбе Е.Ф. Мищука невозможно.

20 марта 1911 года в киевском предместье Лукьяновка был найден труп 13-летнего Андрюши Ющинского. Мальчик умер от асфиксии (удушения), но на его теле во время вскрытия врач Карпинский обнаружил множество (около пятидесяти) колотых ран, нанесенных так называемой «швайкой» – большим заточенным шилом. Когда именно (до убийства или после) их нанесли, осталось загадкой (эксперты разошлись во мнениях). И хотя ни один из ударов швайки не затронул артерий и вен, по Киеву поползли слухи, что убийство Ющинского совершено евреями в ритуальных целях – близилась еврейская пасха (пейсах), на которую те пекут мацу, а непременным ингредиентом для неё, по убеждениям махровых антисемитов, является кровь «христианских младенцев». На похоронах Ющинского черносотенцы раскидали листовки: «Русские люди! Если Вам дороги Ваши дети, бейте жидов! Бейте до тех пор, пока хоть один жид будет в России! Пожалейте ваших детей! Отомстите за невинных страдальцев! Пора! Пора!»{540}

Сия версия очень нравилась большим начальникам и в Киеве, и в Петербурге. Если бы её удалось доказать, на них непременно бы посыпались чины и награды – император Николай II и сам был антисемитом, и всячески поддерживал черносотенцев. По приказу исполняющего должность судебного следователя Киевского Окружного суда по особо важным делам Василия Ивановича Фененко была проведена повторная экспертиза останков мальчика. И новый эксперт – профессор киевского университета Николай Александрович Оболонский (1856–1913) – дал требуемое властям заключение: колотые раны нанесли Ющинскому для обескровливания тела.

Однако Мищук был далек от средневековых суеверий. В ходе дознания он пришел к выводу, что убийство совершил либо отчим потерпевшего Лука Приходько (но у того оказалось стопроцентное алиби), либо кто-то из лукьяновских воров. Дело в том, что Ющинский дружил со сверстником Женей Чеберяком, мать которого Вера была содержательницей притона и известной скупщицей краденого. Нередко в её доме преступники обсуждали свои дела. Андрюшу, который часто бывал в гостях у приятеля, никто из них не стеснялся. Незадолго до своей смерти во время ссоры с Женей Чеберяком Ющинский пригрозил ему сообщить в Сыскную про знакомцев его мамаши. Это и могло стать причиной убийства…

Вера Чеберяк и её приятели были людьми тёртыми и изворотливыми, дознание против них продвигалось медленно. Начальство намекало Мищуку, что убийцу нужно искать не среди воров, а среди евреев, но он продолжал гнуть свою линию. И тогда 29 мая 1911 года его от расследования отстранили. Дело передали коллежскому секретарю Николаю Александровичу Красовскому (1871 –?), который до назначения Мищука в течение полугода исправлял должность начальника Киевской сыскной полиции. Но на столь высокий пост его не утвердили и в ноябре 1910 года «сослали» становым приставом в Сквирский уезд Киевской губернии. В мае 1911 года Красовского неожиданно вызвали в Киев и поручили дело Ющинского. Однако и он не смог отыскать никаких доказательств «ритуальной версии» и фактически продолжил дознание Мищука против Веры Чеберяк.

Рис. 102. Николай Александрович Красовский

Рис. 103. Вера Чеберяк

Уязвленный отстранением от дела, Евгений Францевич всячески препятствовал расследованию Красовского – установил за ним наблюдение, передопрашивал свидетелей, которых тот находил, и т. д.