Читаем Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции полностью

После перевода К.П. Маршалка в Москву прокурор Петроградской судебной палаты рекомендовал на его место начальника Рижского сыскного отделения Ивана Эмериковича Грегуса. После того как его кандидатура была отвергнута Ошибка: источник перекрёстной ссылки не найден, помощником начальника Петроградской сыскной полиции был назначен Кунцевич. Мечислав Николаевич давно уже был там «первым среди равных» чиновником для поручений. Ещё со времен Кошко он замещал должность Аркадия Францевича в случае его болезни или отпуска. А в тех случаях, когда Кошко, а потом Маршалк, исполняли обязанности Филиппова, Кунцевич трудился за них.

Рис. 99. Начальник Петроградской сыскной полиции В.Г. Филиппов (слева) и его помощник М.Н. Кунцевич. 1915 год

Однако помощником начальника Петроградской сыскной Кунцевич прослужил всего пять месяцев, в январе 1915 года его «переманил» всё тот же А.Ф. Кошко в 8-е делопроизводство Департамента полиции, где Мечислав Николаевич служил чиновником для поручений (сначала внештатным, потом штатным 6-го класса).

В феврале 1917 года рухнула Российская империя, а вместе с ней карьера Мечислава Николаевича. 1 марта он был задержан в своей квартире, однако уже на следующий день его освободили и даже выдали удостоверение в том, что Кунцевич всю жизнь занимался только уголовным сыском и не имел отношения к политическому{533}.

Что делал Мечислав Николаевич в России после октябрьского переворота, неизвестно, о его дальнейшей судьбе имеются отрывочные сведения:

– в 1918–1919 годах он в Финляндии вместе с бывшим градоначальником Петрограда А.Н. Оболенским занимался фильтрацией лиц, сбежавших из Советской России{534};

– в 1920 году в Лондоне служил в секретном отделе Министерства иностранных дел Великобритании, одновременно являясь платным агентом (получая за это две тысячи французских франков в месяц) разведки армии Врангеля{535}.

В 1921 году Мечислав Николаевич переехал в Париж. Попытался заняться бизнесом – держал молочный магазин, но прогорел. Скорей всего, продолжал заниматься разведывательной деятельностью, так как попросил А.Ф. Кошко «зашифровать» его имя в мемуарах под литерой К.

Известно, что в Париже Кунцевич встречался с известными эмигрантами: эсером-террористом Борисом Викторовичем Савинковым (1879–1925) и бывшим послом Временного правительства в Лиге Наций Василием Алексеевичем Маклаковым (1869–1957)[225], часто бывал в гостях у четы литераторов Владислава Фелициановича Ходасевича (1886–1939) – Нины Николаевны Берберовой (1901–1993).

Умер Мечислав Николаевич 17 сентября 1943 года в Париже, был похоронен на кладбище Сен-Женевьев де Буа. Там же в 1965 году упокоилась и его супруга Татьяна Федоровна.

Рис. 100. Могила М.Н. Кунцевича на кладбище Сен-Женевьев де Буа. Фото Ивана Погонина

<p>6.3.6. Евгений Францевич Мищук (14.01.1864 –???)</p>

Чиновник для поручений СПбСП

Евгений Францевич родился 14 января 1864 года в семье бывшего смотрителя Млыновской[226] почтовой станции. Вероисповедания был православного. Образование получил домашнее, по этой причине в 1902 году для получения первого классного чина «выдержал испытание по наукам»{536} (сдал экзамен) в Исполнительном Комитете при управлении Санкт-Петербургского учебного округа.

В 1885 году Мищук был призван к исполнению воинской повинности, вытянул жребий на отправку в армию, однако по освидетельствованию был признан «совершенно неспособным для военной службы»{537}, что, однако, не помешало Евгению Францевичу в том же году поступить в Петербургскую полицию околоточным надзирателем. Прослужив там до 13 ноября 1890 года, он вышел в отставку. И чем занимался следующие шесть с половиной лет, нам неизвестно. Лишь 31 июля 1897 года Мищук вернулся на коронную службу, поступив надзирателем третьего разряда в СПбСП. Через два года за отлично-усердную службу его перевели во второй разряд.

Осенью 1904 года вышел в отставку чиновник высшего оклада СПбСП Яков Яковлевич Коцинг[227]. В связи с этим чиновника младшего оклада М.Н. Кунцевича повысили по содержанию, а новым чиновником для поручений был назначен коллежский регистратор Мищук{538}.

Рис. 101. Евгений Францевич Мищук

Евгений Францевич принимал активное участие в расследовании ряда «резонансных» преступлений: убийства на станции Дно (см. Ошибка: источник перекрёстной ссылки не найден), кражи в ювелирном магазине Гордона, дела Гилевича (см. Ошибка: источник перекрёстной ссылки не найден). Приказом по гражданскому ведомству от 6 декабря 1907 года № 82 Мищук был награжден орденом св. Станислава 3-й степени. Отличался личной храбростью, о чём свидетельствует медаль «За спасение погибавших».

Перейти на страницу:

Все книги серии Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции
Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

«Мы – Николай Свечин, Валерий Введенский и Иван Погонин – авторы исторических детективов. Наши литературные герои расследуют преступления в Российской империи в конце XIX – начале XX века. И хотя по историческим меркам с тех пор прошло не так уж много времени, в жизни и быте людей, их психологии, поведении и представлениях произошли колоссальные изменения. И чтобы описать ту эпоху, не краснея потом перед знающими людьми, мы, прежде чем сесть за очередной рассказ или роман, изучаем источники: мемуары и дневники, газеты и журналы, справочники и отчеты, научные работы тех лет и беллетристику, архивные документы. Однако далеко не все известные нам сведения можно «упаковать» в формат беллетристического произведения. Поэтому до поры до времени множество интересных фактов оставалось в наших записных книжках. А потом появилась идея написать эту книгу: рассказать об истории Петербургской сыскной полиции, о том, как искали в прежние времена преступников в столице, о судьбах царских сыщиков и раскрытых ими делах…»

Валерий Владимирович Введенский , Иван Погонин , Николай Свечин

Документальная литература / Документальное
Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей
Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей

Этот сборник является своего рода иллюстрацией к очерку «География зла» из книги-исследования «Повседневная жизнь Петербургской сыскной полиции». Книгу написали три известных автора исторических детективов Николай Свечин, Валерий Введенский и Иван Погонин. Ее рамки не позволяли изобразить столичное «дно» в подробностях. И у читателей возник дефицит ощущений, как же тогда жили и выживали парии блестящего Петербурга… По счастью, остались зарисовки с натуры, талантливые и достоверные. Их сделали в свое время Н.Животов, Н.Свешников, Н.Карабчевский, А.Бахтиаров и Вс. Крестовский. Предлагаем вашему вниманию эти забытые тексты. Карабчевский – знаменитый адвокат, Свешников – не менее знаменитый пьяница и вор. Всеволод Крестовский до сих пор не нуждается в представлениях. Остальные – журналисты и бытописатели. Прочитав их зарисовки, вы станете лучше понимать реалии тогдашних сыщиков и тогдашних мазуриков…

Валерий Владимирович Введенский , Иван Погонин , Николай Свечин , сборник

Документальная литература / Документальное

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука