Читаем Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003 полностью

Он рассказал также, что у каждого парламентского комитета есть своя территория, этаж или пол-этажа. Соответственно, депутаты, которые записываются в комитет, получают площадь на этой территории. Потом все перемешивается, поскольку многие переходят из комитета в комитет, но кабинеты уже не меняют. Больше всех от этого страдают сотрудники комитетов, отвечающие за раздачу документов, — бедным клеркам приходится рыскать по всем этажам в поисках почтовых ящиков для документации. Я заметил, что лучшим способом избежать этого было бы введение запрета на переходы: избрался, записался в комитет, ну и занимайся делами. Анатолий посмеялся и сказал, что после того, как меня выберут депутатом Государственной думы, я на многие вещи взгляну по-другому.

За разговорами мы дошли до холла, в котором по-прежнему толпился народ. Анатолий глянул на часы и предложил перекусить в местной столовой. Их тут две: одна — депутатская, вторая — для аппарата и посетителей. Меню, правда, одно и то же. Естественно, мы пошли в депутатскую. Для этого надо было миновать буфет, представлявший собой длинную залу, по одной стороне которой расположены стойки с закусками, а по другой — столики. Мне все это напомнило кафетерий советских времен, и я поспешил поделиться своим наблюдением с Анатолием. Тот спорить не стал.

Выбив чеки за еду (забытое, надо сказать, занятие), мы отправились в саму столовую. По дороге нам встретились две буфетчицы, катившие тележку, накрытую белыми салфетками. Перехватив мой взгляд, Анатолий пояснил, что таким образом доставляется еда думскому начальству. Когда-то, во времена первой Думы, по его словам, в столовой можно было встретить хоть Чубайса, хоть Рыбкина, хоть Зюганова. Однако со временем думские вожди оставили эту нелепую демократическую моду и теперь едят у себя в кабинетах.

Вот это показалось очень правильным.

Еда в столовой и сама столовая не произвели на меня особого впечатления. Честно говоря, я опять же рассчитывал на большее. Впрочем, к этому моменту я уже понял из рассказов Анатолия, что деловые депутаты пользуются местным сервисом, равно как и местными кабинетами, только по необходимости, когда нет времени. Большей популярностью думская кухня пользуется у сотрудников аппарата и случайных посетителей, поскольку здесь намного дешевле, чем в остальных местах. Это правда. Обед стоит совершенно ничтожных денег — это я, как знаток продовольственного рынка, могу сказать точно. Но в любом случае, когда изберусь, ходить кушать буду не сюда. Или хотя бы войду в круг тех, кому могут доставлять еду прямо на рабочее место.

Задумавшись о том, как надо будет организовать свое рабочее пространство после избрания депутатом Государственной думы, я закурил. Тут же ко мне подошла хорошенькая официантка с недовольным выражением лица и потребовала потушить сигарету. Я очень удивился ее наглости и, не обращая внимания на тон, попросил принести кофе. Официантка, вместо того чтобы исполнить требование, еще раз попросила потушить сигарету. Я начал закипать, но тут увидел, что Анатолий подает мне какие-то знаки. Пришлось послушаться и пойти за ним в специальное место для курения.

Мы вышли в холл старого здания.

Анатолий мне говорил, что новое здание построили то ли при Хрущеве, то ли при Брежневе, а вот то, что обычно показывают по телевизору, здание бывшего Госплана СССР, было возведено Сталиным. Думаю, это правда. Достаточно взглянуть на эти два здания и понятно, где власть, а где просто так, не пойми чего.

Только стоя посреди огромного холла и глядя на величавую лестницу, я почувствовал, что нахожусь в Государственной думе, здании, в котором принимаются важнейшие решения и создаются значительные карьеры. Я даже представил, как я иду по этой лестнице на первое заседание и на пиджаке у меня депутатский значок.

Испытать всю полноту ощущений мешали люди, толкавшиеся в холле, курившие рядом или скакавшие туда-сюда по лестнице. Многие из них были одеты абы как да и выражение лиц имели соответствующее. Около входа, к счастью, за постом охраны, надрывно орала о своих несчастьях какая-то тетка, которую никто и не думал удалять на улицу.

Я обратил на это внимание Анатолия, и он тут же согласился со мной, что всяких сумасшедших в Думу приходит много, а как не допускать их до здания, еще не придумали. Я поинтересовался, а как быть, если в момент теткиных воплей из Думы захочет выйти, например, ее председатель Геннадий Селезнев или кто-нибудь еще из местных VIP. Анатолий снова усмехнулся и поведал мне, что думские начальники ходят через специальный подъезд[157]. Вот туда никаких посторонних людей не пускают. Я было хотел пройтись и посмотреть, но решил не напрягать лишний раз депутата.

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное