И все же отраслевые интересы сплошь и рядом уступают место корпоративным[144]. По мере того как компании оценивали перспективность лоббизма в Думе, именно это направление становилось основным. В первой Думе корпоративный лоббизм был практически неразвит: в тот романтический период бизнес спонсировал отдельных депутатов и их объединения если не совершенно бескорыстно, то явно не под конкретные гарантии «отработки» полученных денег. Все начало довольно быстро меняться во второй Думе, когда в числе думцев оказались выходцы из бизнеса, а финансово-промышленные группы начали активным образом использовать парламентариев как для проведения необходимых им законодательных актов, так и для борьбы с конкурентами. Этот вид лоббизма достиг пика в третьей Думе, когда на Охотном Ряду появились представители некоторых крупнейших ФПГ, а многие компании, не заславшие своих сотрудников на Охотный Ряд, стали заводить постоянных контрагентов из числа депутатов, энергично коррумпируя народных избранников. Корпоративным лоббизмом занимаются в той или иной степени представители всех фракций. Идеологические разногласия в данном случае отступают на третий план.
Среди крупнейших достижений корпоративного лоббизма — главы Налогового кодекса, посвященные налогу на прибыль, налогу на добычу полезных ископаемых, налогообложению объектов, разрабатываемых на условиях СРП, принятые в интересах крупнейших нефтяных компаний, прежде всего ЮКОСа. Здесь же — законы, посвященные реформе железных дорог, пролоббированные группой высокопоставленных чиновников МПС и правительства, законы о реформе РАО «ЕЭС», в принятии которых были заинтересованы руководители компании и прежде всего Анатолий Чубайс, изменение порядка взимания табачных акцизов в интересах ряда табачных компаний во главе с
Заблуждение, Что думский лоббизм — это исключительно лоббизм депутатов. Дума все годы своего существования была достаточно открытой площадкой. И играли на ней не только депутаты, но и представители правительства, президентской администрации, различных компаний. Депутаты зачастую были не настоящими, а подставными игроками, которые только ставили на кон чужие фишки[146]. Особенно это относится к третьей Думе, где лоббист-одиночка мог сделать немногое, и компании вербовали большое число лоббистов-статистов из разных фракций[147].
Эта специфика породила массу лоббистских изысков. Например, бартер, когда поддержку одного закона меняют на голосование по-другому. Это один из излюбленных приемов сотрудников администрации президента, в совершенстве отточивших технику обмена во второй, «красной», Думе для мобилизации голосов в поддержку инициатив исполнительной власти. Бартер позволяет всерьез играть и маленьким фракциям, и даже отдельным депутатам. Талантливый лоббист в одиночку может сделать больше, чем крупная фракция.
Другой прием из лоббистского арсенала — шантаж. Он активно использовался и думской, и правительственной сторонами для проведения нужного решения или блокирования ненужного. Самые распространенные сферы применения — важные политические вопросы, бюджеты. Был наиболее употребим в первой и во второй Думе. В третьей, в силу того, что исполнительная власть контролировала достаточно большое количество голосов для принятия любого обычного закона[148], использовался довольно редко.
И все же самым надежным способом «решения вопроса» был и остается метод материального стимулирования. Под этим не всегда понимаются собственно деньги[149], хотя и они, безусловно, тоже. Ставки на оказываемые услуги, естественно, росли от Думы к Думе[150]. Но в принципе всё и всегда зависело от сложности заказа. Особенность третьей Думы — широкое распространение «контрактов», то есть не разовая оплата услуг депутата, а заключение с ним неформального «трудового договора». В этом случае депутат получал определенную сумму за решение вопроса «под ключ» — от внесения проекта или поправки в закон до его принятия подкомитетом, комитетом и Думой. В такие договоры часто входила и обязанность депутата вербовать других сторонников проекта. Разумеется, подсаживали на контракты профильных депутатов, которые работали в том комитете, который рассматривал соответствующий закон, либо людей, которые обладали весомым голосом в своих фракциях. Некоторые наиболее опытные думские лоббисты имели не один «трудовой договор». Но и не всякая компания могла позволить себе такую расточительность. Это практиковали, как правило, пулы компаний: нефтяной, табачный, пивной, алюминиевый, — которые имели долгосрочные интересы в Думе[151].
Если говорить о роли фракций в думском лоббизме, то через все три Думы прослеживается интересная закономерность.