Поворот ключа

Взгляд невольно остановился на занавешенном окне. Ему показалось, что за ним наблюдают, и в то же время город, что существовал за пределами квартиры, распался на атомы. Исчез. Странное противоречивое чувство. Если там никого нет, то кто шпионит за ним? Ледяной ручеек скользнул по спине.

Эл подошел к окну, раздвинул занавески и посмотрел на улицу.

Посмотрел и разочаровался. Все, как и прежде. Ничего не случилось. Красный свет заливал асфальт. Редкие прохожие пересекали тротуар. Они скользили мимо чужих окон замедленно, как во сне, подобно отравленным насекомым. Будто смотришь фильм. Киномеханик сбавил обороты, пленка пролетала перед снопом света медленнее, и время стало тягучим. Эл вновь почувствовал чей-то пристальный взгляд. Он зашторил окно.

Эл вернулся на место. Беспокойство угнездилось в душе, а беседа с Доком внесла лишь раздрай.

Он убрал карту в стол. Затем лег в постель, но она оказалось чужой и холодной. Опять неотвязное чувство завладело им: мир за окном рассыпался на атомы. Он закутался до подбородка, прикрыл веки, но сон не шел. Тогда решил расслабиться. Перечеркнуть все ощущение одним поступком, заморозить их.

Эл встал, оделся, и вышел из дома, направившись в бар.

А там, в хмельном мороке все шло по кругу. Одно и то же действие множило себя. Словно заведение являлось уменьшенной копией Ангедонополиса. Тот же кровавый цвет. И красные блики искрились на дне стаканов, но здесь можно было не обращать на это внимание. Забыться.

Эл встретил Марка и Самуила. Они уже изрядно напились и находились в том состоянии, когда реальный мир превращался в мишуру.

Марк радостно поприветствовал друга, спросив о делах.

– Да не очень, – ответил Эл.

– А кто виноват? – заторможено произнес Марк.

– Я думаю, погода.

Марк захрюкал, а затем подавился истерическим смехом. Он что-то силился сказать, но каждый раз глотал слова: «Погода, по… у-уморил. Я не могу-у! Эл, ну, ты убил. Серьезно? Погода? Ага. Пого-о-да. Да-а». Отсмеявшись, Марк с трудом закончил:

– В Ангедо… В городе нет погоды. Здесь как дома: всегда плюс двадцать. Влажность – нормальная. Безветренно.

Действительно, в городе никогда не менялись климатические условия. Не падал снег, не шел дождь, и ветер, если кожей удавалось поймать его легкое дыхание, казался ленивым и безучастным.

– Я чего хотел, – сосредотачиваясь, начал Марк. – В заведении людей мало. Что случилось? Дрыхнут все? Вот и Самуил. Он заметил непорядок. Да Сэм?!

– Ну-у… – отозвался тот.

Эл огляделся. Действительно, людей меньше, чем в остальные дни. «И что тут такого?» – удивился он.

К их столику подошел официант. Эл заказал виски.

Марк продолжал бубнить, обдавая друга алкогольными парами. Эл не вникал в суть монолога. Отдельные фразы долетали до его ушей, но они не складывались в осмысленные предложения.

Принесли виски. Он одним глотком осушил стакан и почувствовал металлический привкус во рту. Первая доза не дала облегчения, подарив легкое онемение чувств. Затем последовала вторая порция. Третья. Эл услышал шаги приближающегося забвения. Он опять напился. И теперь ему было все равно. Стало спокойней на душе, расслабился и потерял счет времени.

Сколько минуло часов, неизвестно. Три пьяных: Марк, Самуил и Эл вышли из бара в состоянии близком к обморочному. Подбадривая друг друга хмельными речами, они поплелись по тротуару и доползли до центральной площади, сами не понимая зачем они туда направились. О чем-то бухтя, переходя на пьяный ор, друзья с испугом вдруг поняли, что яркий белый свет ударил сверху.

Моментально протрезвев, им удалось на ощупь доплестись до стены дома и спрятаться в подъезде. Только в относительной безопасности они ощутили, что их мышцы одрябли от страха, а сердца гулко бились. Сквозь щели было видно свечение. Оно пульсировало. Марк ругнулся:

– Что за хрень!? Какой-то белый шар появился сверху ни с того ни с сего!

С чего он вдруг так решил, неизвестно. Вспышка света на время ослепила всех, и что-либо разглядеть оказалось невозможным.

Через пару минут все исчезло. Друзья с опаской вышли на улицу. Тишина царила в городе. Только сейчас Эл разглядел циклопическое изваяние основателю Ангедонополиса на центральной площади. Памятник взмывал ввысь окутанный кровавыми всполохами. Гигантский фонарь метров десять, не меньше, ярко-красным глазом завис на фоне черного беззвездного неба. Основатель города держал его в вытянутой руке, оседлав монстра.

– Ну, пошли? – рассеяно спросил Марк.

Эл неопределенно пожал плечами. Самуил хмуро посмотрел по сторонам, иногда бросая взгляд на изваяние.

– Пошли, – ответил Эл.

Друзья в молчании покинули площадь.

2

Пронзительный звук разбил оковы сна. Док очнулся. Сев на постель, он попытался отделить явь от вымысла. Ему опять приснилась рыба, и запах разлагающейся плоти, казалось, витал в воздухе.

Кто-то опять настойчиво позвонил в дверь. Док машинально взглянул на часы.

– А черт! Кто там еще? – выругался он, направляясь в прихожую.

На пороге стоял Эл. Он тяжело дышал, блуждая взглядом.