Поворот ключа

— Это я, Джек, гулял с собаками, — раздался из-за двери заглушаемый ветром голос.

— Входи, я только…

Дверь открылась, впустив порыв холодного воздуха. Джек прошел через буфетную, разулся, поставил на коврик сапоги и прикрикнул на неугомонных собак. Клод с Хиро наконец улеглись на подстилки.

— Обычно я гуляю с ними раньше, а сегодня замотался. Думал, ты уже спишь. Как день прошел?

— Ну так себе, — призналась я.

В голове был туман, мысли путались. Интересно, заметит Джек, что я пьяна?

— А что случилось?

— Ээ… — Черт, с чего начать? — Ну, мы немножко повздорили с Рианнон.

— По поводу?

— В общем, она вернулась, и…

Я замолчала, не зная, нужно ли говорить об этом Джеку. Вообще-то, обсуждая поведение Рианнон с посторонним, я нарушаю правило конфиденциальности. С другой стороны, я сойду с ума, если не поделюсь хотя бы частью своих опасений с нормальным взрослым человеком. Возможно, девочка ведет себя так не в первый раз, и Джеку что-то известно. Я давно поняла, что красная папка вмещает далеко не всю необходимую информацию.

— Мы поссорились, — чуть не плача, сказала я, — и я пригрозила позвонить Сандре, а она… она…

— Что она?

Джек выдвинул стул, и я опустилась на него, охваченная отчаянием.

— Сбежала. Уехала с каким-то подозрительным типом. Я ей запретила, а она все равно уехала, и теперь я не знаю, что сказать Сандре.

— За Рианнон можешь не беспокоиться. Та еще оторва, однако за себя постоять сумеет и в беду не попадет.

— А вдруг? Я ведь за нее отвечаю.

— Ты няня, а не тюремщик. Как ты могла ее остановить — привязать к кровати?

— Ты прав… О господи, — вырвалось вдруг у меня, — как я устала, Джек! Ничего не соображаю, да еще рука зверски болит, стоит к чему-то прикоснуться.

— Что с рукой?

— Порезалась.

Я не хотела вдаваться в подробности, но невольно передернулась от одного только воспоминания о злобно ухмыляющемся кукольном личике.

— Дай-ка взглянуть, — нахмурился Джек.

Он бережно взял мою руку, повернул к свету и осторожно сжал опухший палец.

— Гм… ничего хорошего. Ты обрабатывала ранку?

— Нет, просто заклеила пластырем.

— Надо было антисептиком обработать.

— Ты думаешь?

— Порез глубокий, — кивнул Джек, — и палец опух. Похоже на инфекцию. Пойду посмотрю, что есть у них в аптечке.

Он встал, со скрипом отодвинув стул, и прошел в буфетную к медицинскому шкафчику. Я не нашла там ничего вроде антисептика или медицинского спирта, только упаковку пластырей со Свинкой Пеппой и несколько флаконов детского парацетамола.

— Ничего нет, — подал голос Джек, — кроме шести вкусов «Калпола». Пойдем ко мне, у меня есть нормальная аптечка.

— Нет. — Я вновь поморщилась от боли. — Я не могу бросить детей.

— Ты их не бросаешь, — терпеливо сказал Джек. — Тут всего лишь через двор пройти. Можешь взять с собой радионяню. Летом Сандра с Биллом все вечера просиживают в саду. Если что-то услышишь, через минуту вернешься.

— Ну ладно, — неохотно согласилась я.

В голове шумело от вина, мысли разбегались в разные стороны. Можно было попросить его принести антисептик сюда, но меня одолевало любопытство. Очень хотелось пойти с Джеком, посмотреть, как он живет. А если уж совсем честно, мистер Рэксем, я хотела хоть ненадолго выбраться из этого дома.

Если ты действительно считала, что детям угрожает опасность, то как могла их оставить? — возмущенно спрашивала меня впоследствии женщина из полиции.

Я пыталась объяснить. Дети не видели и не слышали ничего подозрительного. Все зло было направлено исключительно на меня. Шаги слышала я одна. Ужасные надписи читала я. Только я просыпалась по ночам от звонков в дверь и зверского холода. Никто ничего такого не видел и не слышал, в том числе и Джек.

Даже если допустить, что в доме присутствовало некое мистическое зло (а я до сих пор не до конца в это верю, несмотря на случившееся), то оно было направлено против меня. И против остальных нянь, которые собрали вещи и сбежали, одна за другой.

Мне хотелось вырваться оттуда — пусть на каких-то пять минут. Всего пять минут, с радионяней в кармане и планшетом под мышкой. Разве это так много? Полицейский меня не понял — стоял, недоверчиво тряся головой, всем своим видом выражая презрение к глупой беспечной стерве. Но вы ведь мне верите, мистер Рэксем? Вы понимаете, как тяжело мне было жить там, словно в тюрьме, каждую ночь прислушиваясь к звуку шагов? Понимаете, почему для меня было так важно пройти эти несколько метров?

Не знаю. Сомневаюсь, что смогла убедить вас, объяснить настоящую причину. В общем, я взяла радионяню и планшет и пошла вслед за Джеком к черному ходу. Он закрыл дверь, взял меня за руку и повел через темный, вымощенный булыжниками двор к лестнице, ведущей в его квартиру. Поднимаясь по ступенькам, я чувствовала тепло его руки и видела, как перекатываются мускулы у него под футболкой.