Наступила абсолютная тишина. Я на ватных ногах добрела до стойки и, тяжело дыша, взгромоздилась на табурет.
Она загнала меня в угол, из которого не было выхода. Именно в тот момент я пошла ко дну. Вы понимаете, о чем я, мистер Рэксем? Если раньше полиция могла считать меня жертвой обстоятельств, то теперь я превратилась в преступницу, у которой был мотив. Я действительно не могла позвонить Сандре с Биллом. Потому что Рианнон знала правду.
Для вас это не новость, мистер Рэксем, вы ведь читаете газеты. Вы с самого начала знали, что няню, задержанную по делу Элинкортов, звали не Роуэн Кейн, а Рейчел Герхарт.
На полицию это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Точнее, не бомбы, а пиньяты — мексиканской игрушки, осыпающей тебя подарками.
Я преподнесла им готовое дело на блюдечке с голубой каемочкой. Впоследствии они ломали голову, как мне удалось все провернуть, и делали из меня опытную преступницу, рассчитавшую все до последней мелочи. Они и представить не могли, до чего это оказалось просто. Не было никакого мошенничества, кражи личности, подделки документов.
Я убеждала себя, что это не такой уж обман. Наши бумаги мало чем отличались. Во всяком случае, справка о проверке криминальной истории и сертификат о первой помощи. В последнее время я, как и Роуэн, работала в «Малышатах», правда, не так долго и не старшей няней, а до этого — в семьях, хотя не могла похвастаться блестящими отзывами. А в остальном все сходилось. Имя — малозначительная деталь. Водительские права у меня тоже имелись, только я не могла их показать из-за фото. Все остальное было правдой.
Сыграла свою роль и удача. Сандра с пониманием отнеслась к моей просьбе не спрашивать рекомендаций в «Малышатах», иначе ей сообщили бы, что Роуэн Кейн уволилась два месяца назад. Кроме того, Сандра поверила мне на слово, что с правами все хорошо.
Повезло мне и в том, что Сандра предпочитала дистанционное банковское обслуживание — мне не пришлось предъявлять паспорт Роуэн лично, я просто отправила отсканированный документ, оставленный на рабочем столе ноутбука вместе с нашими общими счетами.
Самой большой удачей оказалось то (до сих пор не верится), что при переводе денег со счета на счет можно вписать любое имя, лишь бы совпадали номер счета и банковский код. Такого я не ожидала. Несколько ночей ворочалась без сна, придумывая, как обойти это препятствие. Сказать, что у меня счет на другое имя? Попросить оплату наличными или чеками на имя Р. Герхарт и молить бога, чтобы Сандра не поинтересовалась, кто это? Я чуть не рассмеялась, узнав, что все это не имеет значения, и в ведомость можно внести хоть Дональда Дака. Невероятная беспечность!
На самом деле я не заглядывала так далеко. Мне безумно хотелось попасть на собеседование, поехать в Хетербро-Хаус, посмотреть в глаза Биллу и Сандре. Это все, к чему я стремилась. Я ответила на объявление только ради этого. Однако новые соблазнительные возможности падали с неба, словно упакованные в блестящую бумагу подарки под елкой.
Теперь я знаю, что не должна была поддаваться искушению, мистер Рэксем, но разве вы не видите, как все происходило? Стоя тогда перед Рианнон, смеющейся мне в лицо, я одновременно со страхом испытывала нечто похожее на облегчение: разоблачение неизбежно, с враньем покончено.
Сначала я хотела блефовать — спросить, что она имеет в виду, сделать вид, что не знаю никакой Рейчел Герхарт. Нет, ничего не получится. Если уж девчонка докопалась до моего настоящего имени, ее не собьешь со следа упрямым отрицанием очевидного.
— Как ты узнала? — спросила я.
— В отличие от моих дорогих родителей, мне не лень поинтересоваться жизнью девушки, свалившейся нам на голову неизвестно откуда. Ты не представляешь, что можно найти в Интернете. Нас даже в школе учат управлять своим цифровым следом. В ваши дни этого не делали?
Я не потрудилась ответить на язвительное замечание. Меня больше интересовало, как глубоко она копнула, зачем и что именно знает.
— До Роуэн Кейн я добралась быстро, — продолжала Рианнон. — Она скучная и правильная, правда? Не подкопаешься.
Вот в чем дело! Рианнон искала в Сети компрометирующую информацию, чтобы иметь рычаги давления на няню, а натолкнулась на нечто гораздо большее.