Поводырь

– Да что, едрешкин корень, за хрень то здесь творится?!

– А ты чевой-то сюды засунулся-то? Это амбары чай казенныя, и нечаво тут. А то ща как пальну из ружжа-то…

Из густых зарослей черноплодной рябины, словно леший, явился старый или даже скорее – древний дедка с огромным, выше его, ружьем в руках. «Проспавшие» появление сторожа конвойные мигом выхватили оружие из его рук, а самого подхватили под локотки. Чем, кстати, ничуть бравого охранника не напугали. Он только еще выше задрал куцую бороденку.

– Где продукты, дед?

– А ты кто таков будешь, штоп мне тута загадки загадывать?

– Я? Томский губернатор. А ты-то кто, воин?

– Я-то знамо кто, вашество, – и не подумав даже обозначить поклон, дерзко ответствовал старик. – А тебя вот туточки ране не встречал.

И тут же добавил, как мне почудилось, с надеждой:

– Пороть прикажешь?

– С чего бы это? – удивился я. – Ответь на мои вопросы и иди себе с Богом.

– Да? – разочаровался магазинный сторож. – Чевой-то, мнится мне, ты начальник не всамделишный. Фрезе вон, Лександр Ермолаич – тот да! Завсегда, чуть что – пороть! А горныи стражники-то и рады старацца… А он, генерал значицца, платок к губам придавит и отвертаивается…

– Чеж он, когда порют, ему не любо? – спросил кто-то из молодых казаков.

– Как же не любо? Любо. В приписных весях непоротых чай уже и нетути.

– Чеж тоды отвертается?

– Глядеть не любит, – ткнул худым узловатым пальцем в небо старый вояка. – Енерал жошь.

– Телесные наказания отменены, – качнул головой я. Горного садиста обсуждать совсем не хотелось. – Где продукты?

– Знамо где, – снова задрал бороденку мой собеседник. – Как маяк тутошний из росписи выписали, да на Томскам заводу печи затушили, так и амбары вычистили. Томский пристав, Филев, который, сказывать велел, шта на Тоболе неурожай. Туды, знамо и повезли.

– Твари! Урою! – рыкнул я и тут же взял себя в руки. Вдохнул-выдохнул глубоко и продолжил уже спокойно: – Филев, это который сейчас Барнаульским заводом начальствует?

– Знамо он. Евгений Киприяныч, значицца. Давеча дочу замуж выдал…

– За Матвея Басова, – кивнул я. Огромная губерния казалась одной большущей деревней, где все были каким-нибудь образом да связаны между собой. Горный инженер, Матвей Алексеевич Басов, которого Фрезе отправил на Чую шпионить за мной, оказался зятем последнему управляющему Томского железоделательного завода. Отсюда и интерес этого самого, Матвейкиного тестя к аренде завода. Знает, падла, что не весь еще ресурс у мануфактуры исчерпан и что люди, мастеровые, никуда не денутся. Что они, потомственные металлурги, еще делать-то умеют?

Достал блокнотик и на самой последней странице записал имя последнего пристава. Виновного в неоказании помощи. Поставил рядом маленький крестик – вроде клятвы. Аз воздам!

Ладно. Казенные запасы оказались уже разворованными. Тогда только вспомнил об описанной Варежкой схеме «взлохмачивания» продовольственных запасов и перепродаже их в Тобольскую губернию. Можно было, конечно, отправить гонцов в Кузнецк, в надежде, что до тамошних магазинов загребущие ручонки барнаульских лиходеев еще не добрались, но сколько это займет времени?! А помощь мастеровым и их семьям требовалась немедленная.

Оставался только один вариант: купить продовольствие прямо здесь, в селе, и организовать его доставку в Томское. Дело осложнялось тем, что в моей казне наличествовало не так много денег…

План! Мне нужен был план. Мало было просто купить зерно и завезти его нуждающимся. Рано или поздно придет время, когда и эти припасы подойдут к концу, а я окажусь слишком далеко, чтоб оперативно решить эту проблему. Да и неправильно это – бесконечно кормить оставленных на произвол судьбы умелых мастеров металлургов. Развратятся от халявы, сопьются от безделья. Растеряют навыки.

А у меня Ампалыкское железорудное месторождение в земле спит! И совсем рядышком – анжеро-судженские угли. Понятия не имею, подойдут ли они для плавки железа, и спросить не кого. Но наверняка что-то можно придумать. А вот рабочие руки в тех местах – настоящий дефицит. Так не Божье ли Проведение – это брошенное селение?

Значит, нужно было как-то переселить мастеровых с семьями к месту будущей работы. Черт! Я даже не знал, сколько их там! Пятьсот? Тысяча? Две? И на чем их везти? Конец лета. Пока соберутся, пока то да се – осень наступит. Тракты станут непроходимыми. Остаются реки. До Кузнецка – сто верст. До Бийска – сто пятьдесят. Барнаул в ста шестидесяти верстах, и вместительные корабли там точно найдутся, но будут ли рады такому переселенческому движению горные начальники? Рано мне еще с ними войну затевать…

Значит – Кузнецк. Он ближе и влиянию Барнаула подвержен меньше.

Вопрос номер два: куда везти? Где можно оперативно выстроить лагерь беженцев, чтоб они могли в относительном комфорте пережить зиму? Это должно быть такое место, чтоб я из Томска мог им время от времени помогать…

По возвращении в усадьбу приютившего мой отряд купца бегом ринулся к поклаже. Искать карту. С изображением моего удела думалось как-то легче.