Поводырь

И капельку дегтя для наших китайских товарищей – границу в верховьях Чулышмана нужно спрямлять. От горы Суйлегеш к озеру Джувлукуль напрямую, без всяких странных изгибов. Написал генерал-лейтенанту, что долина, которую мы китайцам отдать готовы, весьма для заставы пригодна, и доступ к ней с нашей, российской, стороны куда как удобнее, чем из Монголии, через горные перевалы. О крупных залежах серебра писать не стал. Рано еще. Не пришло время тому металлу на свет появляться.

Тщательно и подробно расписал пленение Цинджабана Дондугона. И причины, по которым нарушителя границы по-хорошему отпустили. В конце концов, задания от наместника Западной Сибири на развязывание маленькой победоносной войны с Китаем у меня не было. А продемонстрировать военную мощь Российской Империи – было. Вот я командиру пикета Юстыд и предъявил… «Вышеупомянутый тайджин долгое время провел, осматривая земляные укрепления Чуйской крепости и особенно пушки». А что? Истинная правда! Не знаю, сколько времени пленный провалялся у колеса лафета, пока я его не нашел, а Безсонов не опохмелил. Думаю, для Цинджабана, в его-то состоянии, это было сравнимо с вечностью.

Упомянул о том, что отправил Принтца с купеческой делегацией к амбаню Кобдо. Так слова подобрал, чтоб казалось будто бы это и моя инициатива, и искреннее желание штабс-капитана. Пусть попробуют потом наезжать, если что. Всегда можно будет отговориться необходимостью глубинной разведки.

Ответственности за принятые решения с себя не снимал, но и особенно не выпячивал. Что тоже вызвало бурю протестов со стороны моего неразлучного товарища и брата Германа Густавовича Лерхе. Вот тут он как раз легко готов был несколько исказить истину. Кричал мне в ухо, что раз самый разпоследний еврей, по моему мнению, должен был вознаграждение получить, то отчего же идейный вдохновитель, организатор и командир экспедиции не может на скромную Святую Анну надеяться? Есть при дворе индивидуумы, шептал, что за вовремя придержанное для Самодержца стремя орден получали.

Вот как ему объяснить? Что мы с ним еще и не губернатор вовсе, а так – исправляющий должность. Вот будет именной Императорский Указ – вот нам и награда. А за скромность, быть может, повнимательнее к моим прожектам отнесутся. Ни с какой другой не связанная железная дорога в центре Западной Сибири – дело не шуточное. Могут просто за фантастику посчитать и в архив прошение отправить. Не хотелось бы…

В Онгудае, смыв пыль и пот в бане, решился. И сбрил к чертям собачьим эти ненавистные бакенбарды. На загорелом лице две оставшиеся белыми полоски смотрелись… забавно. Ну да не страшно. До Бийска путь длинный, выбритая кожа успеет сравняться по цвету с остальным лицом.

Не очень разобрался в вопросе модных стрижек и фасонов, но скажите на милость – если у человека верноподданнические лохмы вдоль скул выглядят, словно обвисшие уши спаниеля, это добавляет чести государю? Смешно, право слово. Да и не настолько мне требуется это обезьянничество. Великие князья Константин Николаевич и Николай Александрович тому живой пример. Первый еще и по-фрондерски бородат, а второй – просто чисто выбрит и коротко стрижен. Видел уже литографии, и стиль Никсы этому моему новому лицу, простите за тавтологию, к лицу. А бакенбарды а-ля Александр Второй – нет. И как говорят в Одессе – «таки за ради чего мне тогда мучиться»?

Вот казаков же никто не принуждает ни бороды сбривать, ни баки отращивать. Усы – они и в Африке усы. Теперь у всех, хоть какое-нибудь отношение к армии имеющих – над губой поросль. Как бы знак принадлежности к касте. Слава Господу, мне отращивать не нужно. Я статский. А батюшка, как военный юрист – усат. У Морица так и вообще – гусарские лихие загнутые вверх кончики.

Вот в Онгудае, поджидая, когда местный кузнец проверит подковы лошадей моего заметно сократившегося отряда, я отчет Дюгамелю из черновиков на чистую бумагу и перенес. Быстренько так получилось. За один вечер. И чтоб как-то себя занять, накарябал еще подобные доносы Валуеву – вроде как своему непосредственному начальнику, министру МВД, и Буткову – директору Сибирского комитета. Попросил обоих озаботиться организацией таможенного контроля на новом тракте, почтовых станций и телеграфного сообщения. Метившему на пост моего «папы», директору Владимиру Петровичу дополнительно намекнул о том, что неплохо бы во время переговоров с китайцами предложить им провести телеграфную линию от Кош-Агача до Кобдо. А потом и до Урги. Пусть попробует влезть с инициативой в МИД. Думаю, преференций от этого проекта ему и без «ясака» для хорошего ко мне отношения достанет. Зря, что ли, на всех осмотренных телеграфных аппаратах значок Сименса присутствует. Если шустрый немчик без отката этакую сумасшедшую концессию заполучил – я свою фуражку съем. А, блин. Картуз. Как бы не брякнуть на людях что попало…