Повод для убийства

Вычислить их могли и по телефонам, поэтому пришлось избавляться и от мобильников. Оксана даже порезала на части свою банковскую карточку. Но после того, как сняла со счета довольно-таки крупную сумму наличности.

Глава 17

Вид на море отличный, и до пляжа всего-то четыре километра под гору. Вниз-то идти легко, ноги сами понесут, а вот обратно придется попыхтеть. Ну так Альберт рвался на побережье не только потому, что отпуск лучше всего проводить на море. На курорте незнакомые люди – явление для местных такое же привычное, как мороз в январе. Здесь им косые взгляды не грозят. Более того, хозяин дома даже не стал требовать паспорта. Альберт сказал, что Оксана сбежала от мужа, чтобы отдохнуть от него в объятиях любовника. И такое здесь в порядке вещей. Особенно если заплатить за дом за два месяца вперед. За дом, который не пользовался спросом, поскольку находился на самой дальней окраине поселка. Дальше только горы в зарослях колючего леса. Но именно такое расположение Альберта и устраивало. Если вдруг что, будет куда бежать.

Свой паспорт хозяину Альберт все-таки показал. В обмен на свидетельство о регистрации дома. Он человек честный, приличный, кроме любовницы, ему скрывать нечего. А в лохах он числиться не хотел.

Формальности соблюдены, расчет произведен, хозяин, отдав ключи, оставил их с Оксаной вдвоем. «Инфинити» во дворе под навесом, капот и номера они прикроют, найдут чем.

А дом ничего себе так: полутораэтажный, из белого кирпича, отопление печное, газ баллонный, зато вода в дом проведена. Удобства частичные, сортир в доме есть, а подогрева воды нет. Труба выведена в накопитель, заполнится нечистотами до краев – нужно будет вызвать золотовозку. За свой счет. Или ходить в сортир на улице.

Оксана открыла кран, попробовала воду.

– Теплая, – не очень весело сказала она.

С одной стороны, хорошо, что вода теплая, а с другой – это ведь от солнца она такая. Жара на улице, в доме душно, и труба водопроводная нагревается. А кондиционер в доме только один, в спальне. А на первом этаже баня, хоть веник бери. Но сейчас они откроют окна, будет сквозняк. Наверное…

– На улице еще теплее, – глянув в окно, улыбнулся Альберт.

Кабинка там душевая, бочка железная на ней, к вечеру вода в ней будет горячей. Если уже не горячая. Вспомнилось почему-то, как Рита шла из дома в летний душ. Замерзла, пока мылась… Сейчас она уже так не мучается. С Ларияновым живет, ни в чем себе не отказывает. Если жива, конечно.

Три дня они добирались до побережья, потихоньку ехали, не спеша, стараясь избегать встреч с милицией. Нормально добрались, без происшествий. И дом без проблем сняли.

Мобильников у них нет, компьютера, стационарного телефона в доме отродясь не было, так просто Оксане в Москву не позвонить. Увы, Альберт не мог доверять ей целиком и полностью, поэтому старался держать ее в поле зрения.

– Мне нравится… Дикарями жить…

– Голышом ходить! – улыбнулся он.

Оксана удивленно повела бровью, повернулась к нему. И вдруг стала раздеваться. Футболку сняла, шортики, осталась без ничего. Стоит, смотрит на него, улыбается, в глазах вызов. А пусть попробует сказать, что с фигурой у нее что-то не так. А придраться действительно не к чему. Грудь красивая, высокая, соски вверх смотрят, животик, бедра… Альберт мягко взял ее за плечи, повернул к себе спиной… Попка.

– Дикари, говоришь? – спросил он, прижимаясь к ней.

– Пещерные люди! Голые и свободные!

– И голодные! – сказал Альберт.

Оксана кивнула, резко повернулась к нему, стащила с него футболку. Но шорты снимать не стала.

– Ужин потом. Сначала обустроить пещеру.

Она прошла на кухню, открыла холодильник, сунула в него руку.

– Мышь повесилась, это плохо, – улыбнулась она. – Но мышь повесилась в холоде, это хорошо… Что там у нас в машине осталось?

Альберт кивнул, вышел за порог. Крыльцо высокое, с видом почему-то на соседний двор, а не на ворота. Двор этот располагался внизу, под горой, дома на разных уровнях. Забор невысокий, вторая, нижняя часть соседнего двора просматривалась чуть ли не полностью. Мотоцикл у ворот на боку лежит, шлем валяется, людей не видно. Двор захламленный, куча щебня, совковая лопата брошена, колесо от машины валяется, сапог солдатский в одиночестве на солнце вялится, доски разбросаны, некоторые гвоздями вверх. И все равно лежащий на боку мотоцикл казался подозрительным. И каска тоже не к месту.

«Ява» лежала на бетонной площадке, покрытие белое, крови на нем не видно, во всяком случае, издалека.

Альберт спустился к машине, вынул из салона пакет с продуктами. В магазине придорожном брали: хлеб, паштет, колбаса в нарезке, йогурты, «пепси-кола». Целых две бутылки, еще прохладные после кондиционера в салоне. Альберт отхлебнул из бутылки.

Оксана стояла у мойки, вода из крана лилась, передник на ней какой-то, прямо на голое тело. Дверца верхнего шкафа открыта, она тянулась к верхней полке, кружки там, стаканы. Какие кружки, какого цвета, Альберт не замечал, все внимание на полушария, уж очень заманчивые виды.

– Водички принес? – опускаясь с цыпочек, спросила она.

– Может, лучше из горла?