Поветлужье

– Так, Петр, одного мальца в поле шли, абы людины за тын прятались, а бабы в леса уходили, без захода в весь. Другого по избам вестником: четверть часа – и духа бабского в поселении чтобы не было. Вместе с дитятями. Сказывай, ежели упрутся, то ворота затворим и останутся они ворогам на растерзание. Брать еду, одежу, топоры, луки охотничьи. Не одну ночь проведут под небом, аще Господь не смилостивится. Скотину людины с пажити пусть в весь гонят. Не успеть бабам ее с собой в лес увести, да и выследят. Ну как, мальцы, смекнули? Бегом, а ты проследишь, Петр, абы уходящим охотников выделили, пусть те схрон в чаще найдут, а по пути следы путают. Потом ворота затворить, смердов одоспешить, чем придется, и с луками на стены. Не высовываться особо. Все… Бегом сполнять.

– Дозволь слово сказать, Трофим Игнатьич? – встрял Иван, оглядываясь на убегающего Петра. – Пусть на место идут, где железо лить намечали. Кузнецов и плотников по дороге возьмут, дело начнут понемногу. Если лес не рубить, то их не слышно будет.

– Ты что, Михалыч, я тут останусь, – взял того за плечо оторопевший от такого предложения Николай. – За что это ты меня отсылать собрался?

– Прав ты, вой иноземный. Пусть идут. Заодно руки мастеровые сохранными будут… и ты с ними? – недобро усмехнулся десятник, не глядя на пытающегося доказать свою полезность кузнеца.

– Шуткуешь, Трофим Игнатьич? – откликнулся егерь без промедления. – При тебе буду неотлучно, если не прогонишь. Мне любая заваруха только кровь в жилах разгоняет.

– Ну, добре, коли так. Слышали, огненных дел мастера? Все, что надобно вам для работы, не забудьте и баб в лесу стерегите. Заодно на работу поставьте, абы скука их не заела. – Не слушая возражений, десятник развернулся и отправился спокойным шагом в весь.

– Полно, Николай, не мельтеши, – успокаивающе взял за руку своего собрата по ремеслу Любим. – Слово сказано… Коли откажешься – так приголубит, что не встанешь опосля. А то и голову снесет. Дело-то не мирное. А мы покамест мальца какого пошлем к Вовке и ребяткам, что у него учение принимают. Ежели к срубу вашему сбор объявить, лепно будет?

– Тимку тоже предупредить надобно, – кивнул Николай, соглашаясь со свершившимся.

– Тимофей твой в лесах с Антипом – там как раз сейчас без опаски ходить можно, – попытался приободрить земляка Иван.

– Верно сказывает, – согласился Любим. – Ибо ворог в чаще нашей плутать будет яко слепой кутенок.

– Ну ладно, мужики, – нетерпеливо переступил с ноги на ногу егерь, торопясь догнать десятника. – Прощевайте, удачи нам всем. Да… Вячеславу про то, что Вовку с собой берете, я передам.

* * *

Через час весь была отрезана. Два огромных досчаника, иногда называемых заморскими лодьями, ткнулись в берег выше по течению чуть в стороне от холма, на который взбиралась весь. Не дожидаясь, пока с судов сбросят мостки, в прибрежный песок стали прыгать воины в халатах и коротких кольчугах поверх них, растекающиеся пестрой волной по пажити. Головы их венчали скругленные шлемы, на которых болтались спадающие ниже уровня лопаток пушистые хвосты. Через несколько минут с другой стороны холма донесся условный свист о том, что и там появились чужеземные вои. Дозоры втянулись в весь.

– Буртасы… – Десятник сплюнул с помоста, тянущегося вдоль тына, на землю. – Лисье племя, каждый второй с ее хвостом на шеломе. Услыхали про нас и слетелись, шакалье. С большей части черемисов булгарцы дань берут, точнее, князьки местные со своих собирают и куда нужно везут, вот и не трогают их. Буртасы же сами данники Булгара, черемисов разорять им невместно, а про нас закон не писан. Да и с Суры ход недолгий. Тьфу, – еще раз сплюнул он, объяснив сложившуюся ситуацию стоящему рядом по долгу службы Петру и тихой сапой пристроившемуся Ивану. Глянул на опускающееся за лес солнце и добавил: – Попали, как кур в ощип. Обложили, не продохнешь… Свара, ходь сюда! Посчитал воев?

– Десятков шесть будет… Все одоспешенные.

– Так. У нас всех будет пять десятков, да в лес один ушел. Из них семь воев да полтора десятка бывших пешцев с никудышными мечами, а остальные смерды с охотничьими луками, плевком перешибешь… И луки, и охотничков этих. Срезни доспех не возьмут, так что дели впятеро. Три десятка против шести. Аще пойдут те в одном месте, несдобровать нам. Прижмут стрелами, шесты наложат… вон, готовят уже. И пройдут в весь как по помосту. А там и вырежут нас всех как щенков.

– Ну и мы, глядишь, положим половину, – вскинул ружье егерь.

– Десяток или полтора положим. Аще ты еще кого из них живота лишишь, то доброе дело будет, токмо кроме воронья нас дальше не ждет ничего.

– Если все так худо, то хорошее скажи, нечего настрой перед битвой поганить, – скривился Иван.