Повесть о школяре Иве

Когда они пришли к подъезду главной башни, маршал передал звонарю ключ и велел открыть замок на двери в подвал, потому что сам он ничего не видит в такой темноте. Фромон сказал:

— О! Сир, почему же вы сразу не сказали, зачем мы идем сюда? Я бы взял фонарь. Насколько я понимаю, нам придется спуститься в подвал?

— Конечно.

— Тем более, значит, без фонаря не обойдемся. Один миг, сир, и я принесу свой фонарь. Один миг!

И звонарь исчез вместе с ключом раньше, чем маршал успел ему ответить. Походив несколько раз взад и вперед, рыцарь Рамбер почувствовал непреодолимое желание сесть на ступень подъезда: ноги положительно отказывались держать его. «Нельзя садиться ни в коем случае, долг прежде всего, — думалось рыцарю. — Вот всегда так: когда ждешь, время кажется бесконечным».

Но времени действительно прошло ке так уж мало, пока вернулся звонарь с зажженным фонарем. Маршал держал фонарь, а звонарь открывал замок.

— Заржавел он, что ли? — досадливо ворчал Фромон и покряхтывал, возясь с замком.

— Скорей, скорей! — нетерпеливо торопил маршал, еле держась на ногах.

Наконец замок поддался.

— Уф! Проклятый! — проворчал Фромон и, указывая вниз на лестницу, сказал: — Пожалуйте, сир, я посвечу вам.

— Нет, нет, — сказал тот, — полезай ты, у меня что-то ноги болят.

— В таком случае, дайте мне фонарь и скажите, что я должен делать.

Маршал протянул фонарь:

— Держи. Спустишься в подвал и поглядишь. Если школяр спит, растолкай его и веди сюда. Ступай скорей!

Фромон осторожно, бочком, стал спускаться по лестнице, держа фонарь высоко над головой.

Рыцарь Рамбер оперся рукой о край стены у двери и вглядывался в темный провал подвала. Свет фонаря ударился в стену, пополз по ней вниз. Остановился. Медленно двинулся направо, потом налево. Затем стал шарить понизу, по полу, по углам. У рыцаря Рамбера закружилась голова.

— Скоро ли ты там?! — крикнул он сердито.

Молчание было ответом.

— Скоро ли? — повторил рыцарь Рамбер и увидел, что фонарь медленно ползет вверх по лестнице, освещая концы длинных пол одежды звонаря и его босые ноги в кожаных сандалиях. Казалось, что только одни эти худые, уродливые босые ноги и поднимаются со ступеньки на ступеньку.

— Скор…

Голос рыцаря Рамбера осекся: фонарь подскочил вверх и осветил лицо звонаря с вытаращенными глазами и раскрытым ртом.

— Ну? — двинулся к нему рыцарь Рамбер.

— Ни–ко–го, — раздельно и тихо сказал звонарь.

— Что?! Не может этого быть! Ты врешь! Давай сюда фонарь! — закричал рыцарь Рамбер и хотел выхватить фонарь из рук Фромона.

— Сир, что вы делаете? Вы упадете! Держитесь за мое плечо и идите за мной!

Рыцарь Рамбер вцепился в плечо Фромона, и они вместе осторожно спустились в подвал. Там действительно никого не было. Рыцарь Рамбер сел на скамью.

— Ты понимаешь, Фромон? — прошептал он дрожащим голосом.

— Понимаю, сир, — тоже шепотом сочувственно ответил звонарь. — Но понял я и другое, сир: он колдун.

— Кто?

— Школяр.

— Колдун?

— Да, сир. Я видел у него книгу, с виду вроде церковной, а в ней колдовские знаки. Пойдемте. Если он скрылся быстро, то, может быть, забыл книгу, а я знаю, где он ее прятал в доме у псарей. Вы подождите меня, я сбегаю за книгой, а вы покажите ее барону. Он разберет. Пойдемте.

Рыцарь Рамбер еле выбрался из подвала. Теперь не только ноги, а и руки, и голова, и все тело тряслись в ознобе. Звонарь усадил его на ступеньку подъезда и побежал за книгой, сказав, что забежит к привратнику главных ворот. Фромон ходил долго. Вернувшись, сказал, что перерыл всю солому в доме псарей, осмотрел все углы и книги не нашел. Но самое главное это то, что привратник поклялся святым апостолом Петром, что за всю ночь никто не выходил и не выезжал из замка и что мост все время поднят.

— Вот, сир, лучшее доказательство, что школяр колдун. Полагаю, что он вызвал бесов, которые вывели его из подвала и умчали по воздуху.

Рыцарь Рамбер сидел с опущенной на грудь головой. Косички волос, заплетенные бароном, смешно и жалко топорщились.

— Ты понимаешь, Фромон? — всхлипнув, прошептал старик.

— Понимаю, сир, как не понять, — ответил звонарь…

На исходе этой ночи неподалеку от той самой древней часовни, у которой рыцарь Рамбер с псарями встретили жонглера и школяра, по тропинке, спускавшейся с холма к дальним, призрачным в густом тумане деревушкам, еще спящим глубоким предрассветным сном, охраняемым черными тенями древних дубов–исполинов, вздымающих длинные корявые лапы, шла горбатая кормилица дочери рыцаря Рамбера. Шла она быстрыми шагами, опираясь на суковатую, кривую палку. Дойдя до опушки леса, сползавшего темной полосой с холма к ряду приземистых хижин дальней деревни, Урсула скрылась в густом орешнике. Там она сняла с головы повязку, потом платье и вышла из орешника не Урсулой, а Ивом с его широкополой шляпой на голове и дорожным мешком за спиной, в котором лежала заветная книга изречений святого Августина и святого Бенедикта, завернутая на этот раз в платье Урсулы.