Повесть о Предславе

Грамоту эту положил Болеслав перед собой, читал со вниманием и не гневался, а только усмехался. Задеть его норовила Предслава за живое, издевалась над золотой мечтой его о Великой Славонии. Верно, не ведала, что уже везёт в Гнезно посланник римского папы королевскую корону. Скоро станет он, Болеслав, ровней императорам германскому и ромейскому, и тогда никто и ничто уже не помешает ему воплотить в жизнь великую мечту. И пожалеет тогда, горько пожалеет несносная девчонка о своих словах.

Одно жаль: стар стал он, пятьдесят восьмой год идёт. Силы уже не те. А сыновья – нет в них той энергии, того желания, той решимости, какие были у него в молодости. Старшего, Беспрема, вовсе прогнал Болеслав из Польши, отирается он нынче при дворе нового германского короля Конрада, уговаривает его пойти на отца походом. Предатель и мразь сей Беспрем! Даже не верится Болеславу, что его это сын. Другой отпрыск – Мешко Ламберт – хоть и не дурак, да навряд ли удержит в узде горластых можновладцев и шляхту. Остаётся Оттон, но и этот сын – ни рыба ни мясо. Жаль Болеславу, опасается он, что прахом пойдут после его смерти все начинания, в ничто обратятся великие труды.

Экие ж мысли мрачные! Долой их! Болеслав встряхнулся. Нет, не собирается вовсе он покуда помирать! Ещё покажет он всем соседям свою силу!

Многого достиг князь Болеслав за годы правления. Раздвинул он границы Польши на западе, занял междуречье Одры и Эльбы. И как ни пытался ныне покойный император Генрих воротить себе эти земли, но всякий раз терпел поражение и с великим уроном отходил за Мейсен. Так было и в лето перед походом на Русь. Тогда заключил Болеслав с немцами в Будишине крепкий мир, и отказался император от своих притязаний. Потом даже в войне с Ярославом помогал ему гордый саксонец.

Расширил пределы своих владений Болеслав и на севере, подчинив своей власти поморян, и на востоке, захватив половину Червонной Руси, и на юге, отняв у чехов Моравию, а у угров – Словакию. Мечтал, конечно, о большем, о Киеве, но там случилась беда. Проклятый Святополк предал его и стал ночами убивать его шляхтичей. До сих пор, вспоминая о том времени, гневно стискивает Болеслав кулаки. Эх, не разгадал он зятя, поверил, что будет тот всецело ходить в его воле, а оказался Святополк коварным кознодеем и убийцей! И Володарь этот – зачем, зачем он тогда поручил ему сторожить Предславу?!

В последние годы часто хворал Болеслав, и враги пользовались его болезнью. Чехи заняли Брно и Оломоуц, венгры вернули себе Пожонь. И ещё этот щенок Позвизд осмелился отобрать у него Свиноград – большой город на Волыни, славный своими косторезами и сапожниками! А до того ходили русские князья на Вислу, повоевали Дрогичин и аж до Бреста-Куявского дошли! Тоже, мстители! Да что понимают мальчишки сии, Позвизд и Станислав! Ужели не видят, что создаёт он единую славянскую державу, Великую Славонию, и что походы их для него – комариные укусы, не более. Вот поправится он, получит, наконец, из рук папского легата золотую корону и призовёт под своё знамя добрых рыцарей со всей Европы. И тогда повторит он поход на Русь, выгонит Позвизда со Станиславом с княжеских столов, протянет руку Мстиславу Тмутараканскому, а Ярослава загонит в новгородские болота. Пусть сидит там и квакает, как лягушка, в бессильной злобе! Вон как тогда, на Буге, гнали его шляхтичи новгородцев и в хвост и в гриву! Эх, если б не Святополк!

Показавшийся на пороге Казимир отвлёк князя от размышлений.

– А, явился! – Болеслав грозно насупился. – Стало быть, упустил княгиню! Ещё и сам в лапы богемцам угодил!

– Светлый государь, там у неё один евнух… – пробормотал, бледнея, сотник. – Такого силача вовек не видывал! Всех наших враз уложил.

– Что?! Евнух?! – внезапно разгневался Болеслав. – И ты, рыцарь, воин, с евнухом управиться не сумел?! И смеешь ещё оправдываться тут?! Ты! Ты!

Он не сдержался и саданул что было силы Казимира кулаком в висок. Сотник охнул, обмяк и замертво рухнул на пол.

– Сопляк! – презрительно процедил Болеслав. – Эй, дворецкий! Вели вынести его отсюда и закопать под стеной. Большего он не стоит!