Повесть о Предславе

Заметив, что Гражина безмятежно уснула, Предслава дала волю слезам. До кома поперёк горла, до щемящей боли захотелось ей стать матерью, воспитывать здоровых сыновей, наставлять их, учить. Да и наследники бы народились богемской короне. И что же ей теперь делать? Сотворить грех с кем-нибудь из пажей?! Но где же гордость её, дочери великого Владимира?! Нет, нет! Надо оставить эти грешные помыслы, молиться, и тогда… Бог всё определит, Он поможет ей, непременно поможет. Вон у Авраама с Саррой родился же сын, когда были они уже стары. Следует уповать на Бога и ждать… ждать чего?

«Любви», – будто сказал ей кто-то шёпотом в ночной тьме, заставив вздрогнуть.

Отчего-то это слово, ласковое, тихое и нежное, успокоило Предславу. Она повернулась на бок, вытерла слёзы и вскоре безмятежно заснула. Тревожные мысли оставили её, отступили, ушли, провалились куда-то, уступив место такому тихому и ласковому, поистине ангельскому слову.

Глава 38

Сама не зная зачем, но утром следующего дня Предслава особенно долго и со тщанием покрывала румянами щёки, пудрила свой иконописный носик, сурьмила изогнутые дуги бровей. Не доверяя служанкам, всё делала сама. Покрыв уста тонким слоем коринфского пурпура, выписанного из Византии, поглядела на себя в зеркало. Хороша была молодица, ничего не скажешь. Челядинка-чешка надела на голову княгини кику с деревянными, обшитыми сафьяном наушниками и прикрепила к ним серебряные колты с зернью. В колтах помещены были драгоценные аравитские благовония. Ещё раз придирчиво оглядела себя молодая княгиня, мягко улыбнулась, довольная своим видом.

Гражина ахнула от восхищения:

– Ой, княгинюшка, сколь красна ты еси! Солнышко ясное!

Слова её оборвала появившаяся на пороге пани Эмма.

– Светлая княгиня! Тут один парень безделушки медные принёс. Тебе показать желает.

– Вели звать его! – приказала Предслава, поднимаясь с лавки.

Она сразу узнала вошедшего. Матея Хорват низко, но без раболепия, поклонился ей и стал доставать из сумы и выкладывать на стол медные изделия.

– Видела тебя днесь, хлопец, – молвила Предслава. – Не впервой ты здесь, верно. Услыхала невзначай, о колоколах ты речь повёл. Льёшь колокола, али как?

– Да приходилось. – Матея смутился.

– Уж признайся, что колокол для Святого Йиржи в Праге ты отливал! – встряла в разговор бойкая Гражина.

– Верно, было такое дело. – Парень ещё сильней смутился и аж побагровел от смущения.

– Да ты не стой тут, яко истукан, – рассмеялась невольно Предслава.

Она подошла к нему ближе, Матея ощутил исходящий от молодой княгини аромат благовоний. Он несмело поднял на неё взор, помял в руках войлочную шапку, промолвил, указывая на разложенные на столе предметы:

– Вот принёс. Не обессудь, княгиня. Простые мы люди, по меди работаем, с иным металлом мало знаемся.

Предслава глянула на височные кольца с двумя крупными шариками и мелкими зернинками, гроздьями налепленными на проволоку. Она невольно залюбовалась тонкой изящной работой. Даже не верилось, что из простой меди можно сделать такую красивую вещицу.

– Возьму у тебя кольца сии. Хороши. Говори, сколько тебе надо за них серебра? Отсыплю.

Матея помялся, передёрнул плечами, смолчал.

– Вот тебе златник русский, – протянула ему Предслава дорогую монету. – При отце моём отчеканен в Киеве. Из Кракова вывезла, когда бежала из плена. Дорог он мне, но ради такой красоты не жалко.

– Стóят ли, светлая госпожа, кольца мои такой монеты? – засомневался Матея.

– Стоят. Вижу, мастер ты добрый.

Снова поклонившись княгине, Матея взял златник и повернулся выйти.

– Постой-ка! – задержала его Предслава. – Знаешь, верно, мыслю церковь возвести на горе подле монастыря. Хочу с тобою сходить на то место. Поглядим, где колокольню ставить.

Она набросила на плечи плащ цвета морской волны, застегнула у плеча серебряной фибулой, спустилась по крутым ступеням лестницы во двор.

– Ты останься здесь, – велела она Гражине. – И проследи, чтоб никто мне не мешал.

«Господи, что ж я такое делаю, о чём мыслю?!» – подумала вдруг она с ужасом.

Хотела уже было вернуться, сослаться на головную боль, но всё же пересилила свои страхи.

– Следуй за мной, – приказала Матее.

Они поднялись на вершину горы. Стояли, наслаждаясь чистым воздухом и прекрасным видом на долину Сазавы. Нежаркое осеннее солнце ласково грело их своими лучами. Предслава улыбалась невесть чему. Матея же, вырвавшись из покоев гостиного двора, заметно осмелел. Он промерил шагами плоскую площадку на вершине, прикинул в уме, сказал просто:

– На звонницу места хватит. Ежели сделать её невеликой и колокола в ряд навесить, то вот тут бы её и расположить. А саму церковь – здесь вот.

Взяв в руку прут, хлопец начертил на земле примерный план постройки. Потом, скромно потупившись, пробормотал:

– Ты бы, княгиня, с зиждителями посоветовалась. А что я? Человек простой, по меди работник.

Предслава ничего не ответила. Присела на поваленное бревно на опушке дубово-букового леса, спросила:

– Ты, Матея, откудова родом? Живёшь где?