Повесть о первом взводе

Придерживая левой рукой котелок с кашей, подошел Григоренко. Продолжал неторопливо есть. Остановился.

- Чого тоби, кацо?

- Давай голову брить будем, - дружелюбно предложил Гогебошвили. - Смотри, - он взмахнул бритвой, - как шашка, сверкает. Малюгин мыло дает, целый кусок. У фрицов французское мыло на Украине добыли. Понимаешь. Такой вот хороший трофей. Прямо как адикалон "Шипр" пахнет. Даже еще лучше.

- Какое мыло, - возмутился Малюгин. Не для того он трофейное мыло прибрал, чтобы у Григоренко патлы брили... - Нет у меня никакого мыла.

- Не мешай, дорогой, принципиальный разговор идет, приказ комбата выполнять надо, а ты с каким-то мылом лезешь... Зачем мешаешь!

- Да я ничего, - опешил Малюгин. - Немного, конечно, есть. Раз такое дело - могу дать.

- Вот и хорошо. Садись, Григоренко, не стесняйся. Кашу потом скушаешь. Сейчас я тебя брить буду. Как комбриг Котовский станешь. Знаешь, был такой в гражданскую. Герой! Совсем на него похож станешь. Самый красивый будешь.

- Это того... не-е-е... - попятился Григоренко. - Я и так красивый.

- Ай-яй-яй, - покачал головой Гогебошвили. - Почему не хочешь? Сам комбат Барышев он нем думает, хороший совет дает. А он боится с клочком шерсти расстаться. Они же у тебя все равно рыжие... Садись, дорогой, кушай свою кашу. Я уговаривать буду.

- Ховай свою шаблюку, - Григоренко отступил еще дальше. - Бо брить голову я у тэбэ нэ стану. Пиду до Угольникова, хай машинкой скубэ... - И он ушел подальше от Гогебошвили, чтобы спокойно доесть кашу... А там видно будет. Не хотелось Григоренко лишаться своей шевелюры, но понимал: раз комбат приказал, то придется. Но лучше уж машинкой...

- Не хочет, - развел руками Гогебошвили. - Ничего не понимает человек. Совсем несознательный. Сам сейчас бриться буду.

- Второй раз за день? - удивился Малюгин.

- В бой идем, - блеснул зубами Гогебошвили. - Сам понимаешь, дорогой, в бою человек красивым должен быть. Как пойдешь в бой небритым? Все удивляться будут.

- Так это молодым покрасоваться. А мне уже ни к чему.

- Человек всегда молодой, пока хочет быть молодым. На Кавказе человек в семьдесят лет молодой считается. А тебе сорока нет, какой ты старик? Будешь бриться, совсем молодой станешь. Всегда красивым будешь.

- Ну-ну, - сказал Малюгин и взялся за кашу. А когда очистил котелок, подумал-подумал и пошел к повару за горячей водой. Хотя, обычно, брился он не чаще чем раз в три дня. Кто его знает, Малюгина, возможно он поверил Гогебошвили и решил стать еще красивей.

* * *

Мозжилкин и Огородников пристроились возле машины. Они были одногодками. Но крупный Мозжилкин выглядел старше своих лет, а невысокий, щуплый Огородников так и остался мальчишкой. В свободное время наводчики (элита у артиллеристов) любили посидеть вдвоем. Вот и сейчас они ели кашу и неторопливо беседовали. Один из под Чебоксар, другой из под Рязани - почти земляки.

- Хороша каша, - похвалил Огородников и работу Литвиненко, и сам продукт. - Я до армии никогда гречневую кашу не ел. У нас почему-то гречку не сеют. Приеду после войны домой, достану семена и буду выращивать. Такая каша всем понравится, все с удовольствием есть будут.

- У вас гречиха, видно, не растет. Климат не тот, или земли не годятся, потому и не сеют.

- Как это не растет? У нас все растет. И климат у нас очень даже тот. У нас рожь знаешь какая? Как мой рост. Картошку - с каждого квадратного метра целый мешок собираем. А ты говоришь: "не растет". У нас куры самые большие в стране. Прямо как гуси. И яички они несут громадные, вот такие, - Огородников пальцами рук изобразил размер яичек, которые несут куры Чувашии.

- Загибаешь, - не поверил Мозжилкин. - Такие яйца наверно только у страусов получаются.

- Страусы, это те, которые по Африке быстро бегают? - уточнил Огородников. - Длинноногие. И перья у них красивые.

- Они самые.

- Нет, у страусов таких больших яиц быть не может. Там, в Африке, сплошная пустыня. А величина яйца не от роста птицы зависит, а от кормов. Страусы по пустыне бегают, кругом песок, жара и жрать им нечего. У них, чтобы нести большие яйца, корма не хватает. Наши куры целый день едят, больше ничего не делают. И климат у нас здоровый. Поэтому и яйца большие. А я сырые яички люблю. Так люблю, Мозжилкин, прямо сказать не могу, - разоткровенничался Огородников. - Маманя курей держит, штук десять. Я летом рано утром встаю, корову выгоняю, потом бегу в курятник, и сразу яичко выпиваю. Все витамины там имеются и белок, сам знаешь. У нас, вообще, очень хорошая земля, скотина все лето пасется. А у вас?

- А у нас, в Рязани, грибы с глазами. Их едят, а они глядят, - вспомнил Мозжилкин.

Огородников сначала не понял, как это "грибы с глазами". Потом до него дошло:

- Хорошая шутка.

- Ага, - согласился Мозжилкин. - Грибов у нас много. Мать к празднику всегда пироги печет: с грибами, с капустой, с луком... Душистые, румяные... А как пахнут! - чтобы Огородников понял, какой удивительный запах у пирогов, он прикрыл глаза и повел носом, втягивая воздух и постанывая от удовольствия.

- У нас тоже пироги пекут, - сообщил Огородников.