Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 2

По прошествии пяти или шести дней переехала Государыня-супруга. Несмотря на более чем скромные приготовления, свита ее производила весьма внушительное впечатление. И немудрено: отмеченная счастливой судьбой, Государыня отличалась спокойным нравом и обладала на редкость чувствительной душой – достоинства, благодаря которым ей удалось снискать всеобщее уважение.

Внутренние перегородки в доме на Шестой линии, изгороди и галереи были сделаны так, чтобы не затруднять перехода из одного помещения в другое, и ничто не мешало дамам свободно общаться друг с другом.

Когда настала Девятая луна и деревья расцветились яркими красками, казалось, что нет на свете ничего прекраснее сада перед покоями Государыни-супруги.

Однажды вечером, когда дул сильный ветер, она, разложив на крышке от шкатулки разнообразные осенние цветы и алые листья, отослала их госпоже Весенних покоев.

Ее посланницей была рослая девочка-служанка, облаченная в темное нижнее одеяние, несколько вышитых платьев цвета «астра-сион» и кадзами цвета багряных листьев. Ловко, проворно прошла она по галереям, переходам и дугообразным мостикам.

Разумеется, она не совсем подходила для столь ответственного поручения, но, очевидно, Государыня не смогла пренебречь ее миловидностью. Судя по всему, эта девочка привыкла служить в самых знатных семействах. Она была гораздо красивее других, а манеры ее отличались особым изяществом.

Вот что написала Государыня:

«Ветру вручив
Горстку листьев багряных,
Пошлю его в сад,
Который глядит уныло,
О далекой весне тоскуя…»

Забавно было смотреть, как молодые прислужницы наперебой расхваливали внешность посланницы Государыни.

Покрыв крышку шкатулки мхом и положив сверху несколько небольших камешков, которые должны были изображать дикие скалы, госпожа привязала ответное письмо к ветке пятиигольчатой сосны:

«Твои листья легки,
Миг – и ветер их свеет с веток.
Отраднее взору
Весенняя яркость сосен,
Растущих среди камней…» (196)

Внимательно рассмотрев эту «сосну среди камней», дамы Государыни обнаружили, что она не настоящая, а рукотворная, но сделанная с величайшим мастерством. Любуясь ею, Государыня восхищалась тонким вкусом госпожи Мурасаки, сумевшей ответить так быстро и так изящно.

Прислуживающие ей дамы тоже были вне себя от восторга.

– Мне кажется, что в послании Государыни содержится явный вызов, – заметил Великий минист. – Вам следует достойно ответить ей, когда придет пора весеннего цветения. Теперь же не стоит принижать красоту этих алых листьев, рискуя навлечь на себя гнев Тацута-химэ[31]. Отступив сейчас, вы перейдете в наступление позже, когда весенние цветы будут вам надежной защитой.

Великий министр казался совсем молодым, его красота ничуть не поблекла с годами. Какое же счастье выпало на долю всем этим женщинам – жить рядом с ним, да еще в таком прекрасном доме, о каком только мечтать можно!

Так и жили они, в тихих удовольствиях коротая дни и по разным поводам обмениваясь посланиями.

Женщина из горной усадьбы решила подождать, пока остальные обитательницы дома на Шестой линии не займут приготовленных для лих покоев, а затем переехала с подобающей столь ничтожной особе скромностью. Произошло это в дни Десятой луны.

Убранство предназначенной ей части дома оказалось не менее роскошным, чем у остальных дам. Свита же – не менее пышной. Министр сам позаботился обо всем, думая в первую очередь о будущем дочери.

Драгоценная нить

Основные персонажи

Великий министр (Гэндзи), 34-35 лет

Вечерний лик (Югао) – умершая возлюбленная Гэндзи (см. гл. «Вечерний лик»)

Укон – прислужница Югао, затем Гэндзи

Госпожа из Западного флигеля (Мурасаки), 26-27 лет, – супруга Гэндзи

Маленькая госпожа, юная госпожа из Западного флигеля (Тамакадзура) – дочь Югао и То-но тюдзё

Дама из Восточной усадьбы, обитательница Летних покоев (Ханатирусато), – возлюбленная Гэндзи

Господин Тюдзё (Югири), 13-14 лет, – сын Гэндзи и Аои

Суэцумухана – дочь принца Хитати (см. кн. 1, гл. «Шафран», «В зарослях полыни»)

Уцусэми – вдова правителя Хитати (Иё-но сукэ – см. кн. 1, гл. «Пустая скорлупка цикады», кн. 2, гл. «У заставы»)

Луны и годы сменяли друг друга, но Гэндзи никогда не забывал о том, как, на миг блеснув, растаяла роса на лепестках «вечернего лика». Немало разных по своим душевным качествам женщин встречал он с тех пор, но все сильнее становилась тоска, и дыхание стеснялось в груди при мысли: «Ах, если б она теперь оказалась с нами!» (197).