Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 2

— Вы повествуете о таких печальных событиях, что мне стало очень грустно. Да и можно ли сдержаться, слушая ваш рассказ о Сагано. Но никому больше не сообщайте этих подробностей. Вы явились к нам от Сагано, и я буду относиться к вам так, как относилась к ней. Мы не оставим вас, мой сын — генерал. Не веришь своим ушам, слушая о всех ваших мытарствах. Мой сын немедленно пошлёт посыльного к правителю провинции Сэтцу. Жаль, что вы не обратились к нам раньше и беззакония длились так долго. Я не знала, где живут дочери Сагано, и хотя мне хотелось навестить их, исполнить этого я не могла. Я очень рада ‹…›. Вы хорошо сделали, что прибыли к нам.

В молодости Токимунэ был очень красив и служил в благородном доме. Хотя он прибыл прямо из провинции, в нём ничего деревенского не было. У него были хорошие манеры и в выражении лица чувствовалось благородство. У подростков же волосы были тонкими и достигали колен. ‹…›

— Я взял всех детей с собой, — сказал Токимунэ.

— Вы очень хорошо сделали, — ответил Накатада. — Сейчас они именно в том возрасте, когда нужно начинать службу.

Накатада велел детям приблизиться, и Токимунэ позвал их.

— Я хочу разглядеть вас получше. Подойдите поближе, — сказал Накатада.

Внимательно оглядев подростков, он убедился, что они белы лицом и красивы и что во внешности их нет ни малейшего изъяна.

— Замечательные! — воскликнул он. — А есть ли у вас какие-нибудь таланты?

— Двое из них неплохо играют на флейте, двое других любят танцевать, — сказал Токимунэ. — Поэтому-то их и хотели взять на службу в храм, и нам пришлось нежданно-негаданно испытать ужасные несчастья.

— Вот оно как! Я поселю их всех вместе и прикажу обучать тому, к чему у них лежит душа, — пообещал Накатада.

— Жена Токимоти,[385] чиновника третьего класса в провинции Оми, во времена правления императора Судзаку служила во дворце на кухне. Она должна была быть повышена в чине и получить титул, но, к сожалению, её нечестным путём обошли, и она ничего не получила.

— Это легко исправить. Если она сейчас обратится с просьбой, её удовлетворят, — сказал Накатада. — Но теперь это, может быть, и не нужно, мы вознаградим её иначе. Если дети будут в столице, их матерей я тоже здесь пристрою. Все родственники Сагано могут приехать и будут здесь приняты. Я построю для них жилище недалеко от этого проспекта.

— Не знаю, как и благодарить вас, — промолвил Токимунэ.

— Ни о чём не тревожьтесь, — сказал генерал. — А теперь вам надо поесть.

Принесли угощение.

— Я прикажу правителю провинции Сэтцу заново отстроить для вас дом и полностью обставить его. Там у меня есть земли, пожалованные отрёкшимся от престола императором, и я поручу вам управлять ими, — продолжал Накатада.

Мать его приказала приготовить платья из лощёного узорчатого шёлка, нижние платья из узорчатого шёлка и штаны, а кроме того десять штук шёлка.

— Передайте это дочерям Сагано, которые остались в деревне. Пусть они обязательно приедут в столицу. Я выполню любое их желание, — сказала она.

Токимунэ был очень доволен и беспрестанно благодарил. Генерал вручил ему алое нижнее платье и шаровары из узорчатого шёлка и сказал:

— Наденьте это, когда пойдёте гулять по столице.

Кроме того, генерал вручил Токимунэ двадцать штук шёлка:

— Это для ваших родственников в деревне. А это, — продолжал он, даря двадцать штук ручного полотна, — для тех, кто будет ходить за вашими лошадьми.

Накатада велел слугам из усадьбы на проспекте Кёгоку отправиться в провинцию Сэтцу.

— Они расскажут там обо всём. Вы же пока оставайтесь у нас.

— Мне не терпится возвратиться домой и передать родственникам ваши милостивые слова, — ответил Токимунэ. — В последнее время мы в деревне испытывали всевозможные тяготы, нас несправедливо обвиняли и наказывали. Мы лили слёзы и не знали, как быть. Но сейчас совершенно неожиданно получили великолепные подарки. Лицезреть вас в таком сияющем дворце, какого раньше мне видеть не приходилось, и служить вам отныне — для меня огромное счастье. Так быстро изменилась судьба!

Токимунэ провели по всей усадьбе, и он был восхищён её великолепием. Ему казалось, что он видит всё это во сне. Затем он уехал домой.

Накатада приказал своим слугам позаботиться о подростках, которых поселили в усадьбе. Они были красивы лицом, любезны и казались детьми придворных. Вечером Накатада вызвал их к себе и попросил поиграть на флейте. Ничего провинциального в игре детей не было, они играли превосходно. «Чудесно!» — подумал Накатада. Затем он попросил мальчиков танцевать. Они всё время упражнялись в этом искусстве и танцевали замечательно. Все в усадьбе, глядя на них, пришли в восторг.

* * *