Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 1

В то время, когда исполнялись песни, принц Хёбукё попросил Аномия проводить его ко второй супруге генерала. В восточных покоях было приготовлено помещение для его приёма, и госпожа вышла к принцу.

— Мне было очень приятно говорить с тобой во время летних священных плясок на берегу реки. Я рада тебе и сейчас, в сумерки, когда звучат священные песни. Если бы не могущество богов, ты бы к нам не пришёл, — начала она.

— В течение этих последних месяцев я часто навещал принца Мимбукё, но удобного случая послать тебе письмо не представлялось. Я думал, что сегодня все обязательно соберутся здесь, чтобы послушать Мацуката и Токикагэ, и решил тоже приехать. И мне захотелось увидеться с тобой, — ответил принц.

— Я знала, когда ты бывал у нас, но всегда была чем-нибудь озабочена, поэтому вот уже несколько месяцев мы не могли повидаться. Часто ли ты навещаешь нашего батюшку, отрёкшегося императора Сага? Я слышала, что наша матушка нездорова. Не знаешь ли, как она себя чувствует сейчас? Я последний раз навещала их уже давно и никак не могу выбраться посетить их, вся в заботах о детях. Дни бегут в каких-то хлопотах. О многом должна я помнить.

— Я недавно посетил нашу матушку, — начал рассказывать принц. — Вроде бы там ничего особенно серьёзного, только небольшой жар. Мы говорили о тебе и о всех других, и юна стала жаловаться, что давно не видела тебя: «Жить мне осталось недолго, и хотелось бы в этой жизни ещё раз увидеть её детей, моих внуков». Настроение у неё при этом было мрачное.

— Я стараюсь не огорчать матушку, да не всегда так получается. Ей приехать сюда очень трудно, но если она хочет увидеть моих детей, я их непременно к ней отправлю. Вот только стоит мне наметить день для их визита и взглянуть на них, и я всякий раз вижу, что уж очень они неказисты. Тогда я начинаю думать, что, увидев их, наша матушка преисполнится к ним презрения… Но на этот раз я их отправлю к ней. Говорят, что принцы часто навещают её, — сказала госпожа.

— Многие приходили поздравить императрицу с первым снегом, и в разговоре она спросила о вашей семье: «Как они живут? Ходите ли вы в усадьбу генерала? Есть одно необычное дело, о котором я хотела бы сказать Масаёри, но никак не удаётся хорошенько потолковать с ним. Не передашь ли ты эти слова сестре?» — «Что же это за дело?» — спросил я. Матушка ответила: «Подробно я тебе объяснять не буду, скажи только: помнит ли она, что я хочу с ним поговорить? Не забудь передать ей это». Я больше ни о чём не спрашивал. Что же это за дело?

Я ничего не знаю, — ответила госпожа недоумевая. — О чём идёт речь? По-видимому, тот, кому матушка всё рассказа, забыл передать мне.

«Она, конечно, знает, но не хочет мне говорить. Они всё уже между собой решили», — подумал принц и, не вытерпев сказал:

— Сейчас уже ни к чему касаться этого. Но так или иначе я хочу сказать о том, что терпел с большим мучением. Все мои тайные мечты, которые я лелеял в течение многих месяцев, исчезли, как сон! Если бы меня уважали, со мной не обращались бы так безжалостно. Я полагался на родственные связи между нами и надеялся, что в этом деле ты отдашь мне предпочтение перед другими.

— Почему ты должен думать, что мечты твои напрасны? — спросила сестра. — И я много размышляла о твоём намерении, но пока выполнить его невозможно.

— Я имею в виду вашу дочь. Я знаю, что всё уже решено. Что же тут поделаешь?

— У нас нет дочери, которая была бы достойна тебя. Но вдруг у нас родится более красивая девочка? — пошутила госпожа.

— Я недавно был во дворце наследника престола и узнал обо всём. Мне осталось жить мало, но пока я не покинул этот мир, я хочу сказать тебе, из-за чего умираю. Сердце моё разбито. Я впервые любил так глубоко и сейчас очень страдаю. — Тут принц горько заплакал.

Так они говорили друг с другом.

— О многом хотел я поговорить с тобой, но, может быть, как-нибудь потом… — сказал принц и распрощался с сестрой.

Наступила ночь. Приглашённые музыканты настроили инструменты и начали исполнять священные песни. Голоса певцов и звуки инструментов заполнили всю окрестность. Музыка была громкой и необыкновенно прекрасной.

Было уже очень поздно, когда пришёл Накатада, одетый чрезвычайно изысканно.

— Пройдите сюда, — позвал его Масаёри и сказал: — Нынче вечером боги снизошли к моим просьбам, и вы изволили пожаловать ко мне. Сегодня мы ублажаем богов, и если вы поиграете на кото, то я и на этот раз награжу вас.

Масаёри приказал принести кото и просил молодого человека настойчиво, но Накатада к струнам не прикасался. Дамы смотрели на него и восхищались: «Среди всех молодых людей он самый изысканный!»