Повесть о детстве

— Нельзя,— согласился Сёма, не зная, чем, собственно, вызван этот запрет.

— Ну, слушай внимательно,— продолжала бабушка.— На подокоппике стоит тарелочка с селёдкой. Уксус возьмёшь в шкафу. Поиял? Лучок там же, на верхней полке. Когда покушаешь, завернёшь хлеб в полотенце. А то он засыхает в две минуты. Понял?.. А я,— добавила бабушка важно,— ухожу по делу.

Бабушка уходит по делу!.. Это очень даже интересно. Но какие могут быть дела в субботу?

Сёма встал, вышел во двор, медленно вытянул из колодца ведро с водой и тут же на высоком замшелом камне принялся умываться, фыркая и брызгаясь. «Ах, хорошо! — восхищался он, выливая на голову кружку холодной воды.—Очень хорошо!» Обтеревшись докрасна колючим полотенцем, Сёма вернулся домой. На плите уже кипел чайник, крышка дрожала и прыгала. Сёма отодвинул чайник в сторону и, усевшись к столу, принялся уничтожать селёдку. Это была маленькая, несчастная рыбка без жира и без мяса. Есть её было скучно. Чтобы насытиться, Сёме пришлось мочить в уксусе куски хлеба. Он кашлял, крякал и ел... К концу завтрака пришла бабушка — лицо её было сосредоточенно и серьёзно.

— Так быстро? — улыбаясь, спросил Сёма.

— Пока только одни разговоры,— уклончиво ответила бабушка.

— О чём?

— Тебе уже нужно знать?

— Обязательно! — Сёма отодвинул тарелку в сторону и присел поближе к бабушке, с интересом ожидая её рассказа.

Но бабушка молчала. Сощурив правый глаз, она что-то прикидывала и подсчитывала в уме.

— Половина,— наконец сказала она, развязывая платок.—! Ещё нужна уйма денег!

— Для чего? — деликатно спросил Сёма, уже ёрзая на стуле.

— Мы покупаем корову,— небрежно сказала бабушка таким спокойным и даже легкомысленным тоном, что Сёма испугался.

— Кто это — мы? — осведомился он с тревогой, глядя на бабушку.

— Конечно, не я с тобой. Нас целая компания. Лурия, Шлема, Фейга... Мы покупаем себе корову.

— Кому ж она раньше будет? — засмеялся Сёма.— Такая компания!

Бабушка обиженно пожала плечами:

— Ты ещё мальчик. Нас всего восемь человек, и мы будем иметь свою корову. Понял? Подоили и в восемь кастрюлек вылили. А со временем...— бабушка вздохнула,— со временем она даже сможет дать приплод, и у нас будет своя тёлка.

— Странная затея.

— Ай, что ты понимаешь! — Бабушка строго посмотрела на Сёму.— Ты разве знаешь вкус молока из-под коровы? Вот, допустим, перед вечером я беру маленький стульчик, сажусь и начинаю её доить. Первым делом я даю тебе стакан парного молока. Это, Сёмочка, полпуда здоровья и пять лет жизни. А потом я беру ведро и разливаю в восемь кастрюлечек...

— Бабушка,— оборвал её Сёма,— это пустые сны. Ничего не выйдет, и можете не торопиться с кастрюлями.

— Почему? — дрогнувшим голосом переспросила бабушка,— Собрались ведь не мальчики, а взрослые люди и решили купить корову. И каждый вносит свою долю... Эх, Сёма,— мечтательно произнесла она,— если у кого-нибудь, не дай бог, заболеет ребёнок, так пошли надоили — и есть молоко. Ты понимаешь, что это значит?

— Нет,— признался Сёма.— Что касается меня, так я люблю солёные огурцы...

В тот же день Пейся, смеясь, рассказывал Сёме об утреннем совещании у отца:

— Ты бы видел, какие у них были лица. Такие важные и серьёзные, как будто они уже имеют стадо. А папа мой — самый важный, потому что он мясник и больше всех понимает в коровах. Они уже советовались, в чьём дворе держать корову, и каждый хотел, чтоб корова стояла у него.

— А на выгон кто будет гонять?

— По очереди. Их же целых восемь хозяев...

* * ф

Прошло несколько дней, и незаметно для себя Сёма тоже увлёкся будущей коровой. Он разговаривал о том, какие бывают масти, чем лучше кормить и поить их собственную Машу. Дух хозяина неожиданно проснулся в Сёме. И, беседуя с бабушкой, он, к её удовольствию, с важностью повторял: .«Наша корова должна быть...» или «У нашей коровы должно

быть...» Он уже видел её, живую, перед своими собственными глазами.

В среду к бабушке пришли все компаньоны на деловой совет. Пришёл Лурия, избранный кассиром и доверенным лицом по покупке коровы. Пришёл Пейсин папа, Шлема, поставлявший мясо царю. Пришла банщица Фейга — двоюродная сестра бабушки. И пришёл просто так кучер Магазаника, Агафон, в котором неожиданно заподозрили большого знатока коров. Пришли Сома и Пейся.

— Да...— задумчиво произнёс Лурия, когда все уселись вокруг большого обеденного стола.— А сколько, к примеру, она может дать молока в день? Как вы думаете, Агафон?

Лица всех гостей стремительно повернулись к кучеру. И Агафон, смущаясь и всё же важничая, сообщил:

— Смотря но тому, какая бывает корова. Есть, допустим, корова калмыцкая...

— Калмыцкая? — с тревогой воскликнула бабушка, как будто в этом слове таилось для неё что-то ужасное.

—, Да,—подтвердил Агафон, обрадованный действием своего рассказа.— А бывает, допустим к примеру, корова немецкая. Так вот немецкая калмыцкую перешибает, как всё равно пить дать!

— Что он говорит? — опять взволновалась бабушка, не понявшая последних слои Агафона.

— Ничего особенного,— успокоил её Лурия.— Если будет что-нибудь важное, я вам дам знать.