Повесть о чекисте

— Люди говорят, что если вы беретесь — как в магазине: деньги в кассу, чек на руки!

— А сколько, не говорят? — спросила она.

— Сто марок.

— Не мало, говорят?

— В самый раз.

— Ну что мне с вами делать! — вздохнула она. — Вот вам карандаш и бумага, пишите свою фамилию, имя, прописку, район полиции.

Валерий написал данные и, приложив к записке сто марок, свернул трубочкой и сунул ей за корсаж.

— Так я в надежде?

— Я от рождения и есть Надежда! Семнадцатого сентября ангела праздную.

— Я надеюсь, Наденька?!

— Зайдите через недельку, будет, как в аптеке!

Она набросила на плечи меховую шубку и пошла провожать его через двор мимо рвущегося с цепи пса.

В этот вечер Бурзи снова встретился с Гефтом у себя на Канатной, принял последний материал по агентуре сигуранцы, гестапо и организации бывших офицеров царской армии.

Закончив запись, которую он делал раствором желто-кровяной соли в «Справочнике автомобилиста» на немецком языке, Валерий спросил:

— Что-нибудь случилось?

— А что?

— Ты мрачен сегодня...

— Ничего не случилось. Просто исхожу завистью. Через неделю-две ты будешь по ту сторону. Сможешь снять личину, быть самим собой, дышать полной грудью... Послушай, Валерий, — оживился он, — а что, если следом за тобой и мне податься?..

— Мы этот вопрос обсуждали с майором Полудой и капитаном Лесниковым. Пришли к заключению, что делать этого не следует. Майор руководствовался точкой зрения подпольного райкома. Но вот я познакомился с твоей работой здесь, на месте, и говорю тебе совершенно объективно: ни в коем случае! Ты создал активную группу действия. Пользуешься неограниченным доверием немцев. Имеешь доступ к секретным документам. Наладил значительные связи в городе. Нет, Николай, все это добыто с таким трудом, что бросить неразумно. Наоборот, я бы на твоем месте готовил почву к эвакуации вместе с немцами, разумеется если будет получена санкция Управления...

Николай поднялся, надел свою черную кожаную куртку с нарукавным знаком, засунул руки глубоко в карманы и пошел к двери...

— Да! — вспомнил он. — На тебе ночной пропуск!

Валерий взял пропуск и, рассматривая его, поднес к лампе.

— Настоящий! Подделками не занимаемся. Фирма солидная! — усмехнулся Гефт, вышел на улицу, свернул с Канатной на Греческую, дошел до Карантинной, постоял в нерешительности и вернулся на Канатную, решив пойти в бодегу, что на углу Ново-Рыбной, присмотреться к Александру Босулю.

Как только Николай открыл дверь в бодегу и на него пахнуло запахами кухни, он почувствовал голод.

Хозяин был за стойкой, узнал его, вышел навстречу и повел к одинокому столику в нише.

Николай снял тужурку, повесил ее на спинку стула, стряхнул снег с форменной фуражки и положил на сиденье.

— Чем вас угощать, господин инженер? — спросил Босуль.

— Есть хочу смертельно...

— Могу предложить камбалу в винном соусе — пальчики оближете!

— Ну что ж, давайте камбалу...

— Так ведь рыба плавать любит, — подмигнул Босуль.

— Бутылочку сухого, — согласился Николай и глянул в глубину зала. За столиком напротив сидела женщина, лицо ее показалось знакомым. Николай задержал на ней взгляд не более секунды, но для Босуля и этого оказалось достаточным.

— Нина! Самостоятельная одинокая дамочка! Заходит к нам по потребностям. Можно пригласить к столу...

— Она же не одна, — заметил Николай.

— Это так, шпана, голь перекатная! Позвать?

— Нет. Не надо.

— Камбала в вине и бутылка сухого, — повторил Босуль и пошел к стойке.

Николай сел за стол, завернул несвежую, в жирных пятнах скатерть, поднял глаза и встретился взглядом с женщиной напротив. Спиной к нему сидел начинающий лысеть мужчина в военном френче, какие почему-то предпочтительно носили деятели из РОА. Женщина была еще молода, недурна собой — светлая шатенка, голубоглазая, с искусно нарисованными чувственными губами. Одета в откровенно декольтированное платье с искусственной розой на груди. Рассматривая его, она прикладывала к глазам сложенные очки.

«Где я мог ее видеть? — подумал Николай. — Очень знакомое лицо, очень!»

До него долетели обрывки разговора, повышенный, немного экзальтированный голос женщины, который также казался знакомым. Размышления его прервала девушка с подносом.

— Здравствуйте, Леночка! — поздоровался он.

— Здравствуйте, — сухо ответила она, расставляя на столике прибор.

— Вы помните меня? — спросил Николай.

— Признаться, нет. Столько здесь ходят... — и, не закончив, она ушла на кухню, но скоро вернулась, неся на подносе бутылку вина, судок с камбалой и отдельно соусник. Пока она выкладывала рыбу на тарелку, Николай сказал:

— Вы, Леночка, сегодня неприветливы. Я могу быть вам полезен...

— Послушать вас, так все вы можете быть полезны! — зло сказала она и, забрав судок, ушла.

«Видно, доверчивость Лены была кем-то обманута... — подумал он. — Не Думитру Котя?»

Камбала аппетитно пахла, и Николай, выпив глоток вина, занялся рыбой.

За столиком напротив мужчина расплатился и ушел. Женщина осталась одна. Теперь все ее внимание было поглощено Гефтом, она совершенно открыто рассматривала его, поднеся к глазам, словно лорнет, очки.