Повесть о братстве и небратстве: 100 лет вместе

Неведомо куда в эти дни исчез и сам Гешев, оставив по себе «восхитительную легенду» о суперполицейском, державшем под колпаком всё подполье и ни разу в жизни не взявшем «на лапу», и часть своей знаменитой «картотеки» — аккуратно разобранную, классифицированную, но очень небольшую. Основной массив информации тоже сгинул.

Ну как сгинул... Примерно как владелец, согласно официальной версии погибший 9 сентября одновременно в трех местах, при свидетелях, но, как уже говорилось, так, что тело опознать не удалось, а неофициально — умерший много лет спустя хрен поймешь где: то ли в Турции, то ли в Мюнхене, консультируя БНД, то ли за Ла-Маншем, консультируя MI-6, то ли за океаном, консультируя новорожденное CIA[162], а то ли и вовсе в Москве, консультантом Высшей школы КГБ.

Как бы то ни было, племянник Мануил утверждает, что открытки и посылки от дяди получал аж до 1984-го. Но это не проверишь, а вот что совершенно точно, так это что наработками, бережно оставленными шефом Управления «А», с высочайшей эффективностью пользовались и знаменитая, воспетая Богомилом Райновым «Държавна сигурность», и еще более знаменитое «Stasi». Впрочем, об этом тоже речь уже шла, но не грех и напомнить.

В общем, бежали многие. Но, справедливости ради, кто-то и не бежал, хотя и смысл был, и возможности. Александру Станишеву, например, «багряновскому» главе МВД и одному из лучших хирургов Европы, херр Бекерле как почетному доктору Гамбургского и Берлинского университетов предложил вылететь в Вену вместе с семьей, но он отказался, поблагодарив и сказав, что «не совершал никаких преступлений и считает, что его место в Болгарии».

Отказался и третий регент, князь Кирилл: «Здесь мой сад, здесь моя сестра, здесь мой племянник и могила брата, а болгарские князья не убегают от болгарского народа». И Пырван Драганов, «багряновский» глава МИД, тоже не счел нужным принять личное предложение Франко, очень ценившего его в годы работы в Мадриде, получить испанский паспорт и место в самолете: «Не могу представить себя испанцем и не вижу для себя опасности».

В общем, еще раз: у всех были дела, но кто-то торопился, а кто-то нет. Москва, например, не спешила. Решение о вводе войск в Болгарию, безусловно, было принято в середине августа (в мемуарах Жукова об этом сказано весьма прозрачно) и утверждено после весьма облегчившего жизнь переворота в Бухаресте, однако мотивы решения были не столько военные (хотя и это тоже), сколько политические.

Договоренности договоренностями, но в Кремле считали нужным показать союзникам, кто хозяин в Восточной Европе, — и в этом смысле заминка Муравиева (или, вернее, фокус генерала Маринова), безусловно, сыграла Кремлю на руку. Однако именно в силу политических причин, объявив войну, то есть расставив точки над «ё», Кремль, чьи танки уже пили воду из Дуная, велел командованию 3-го Украинского притормозить.

И очень мудро. Заключив с союзниками «джентльменское соглашение» о процентах, Иосиф Виссарионович, в знак любезности, подтвердил, что никакого вмешательства во внутренние дела других стран не будет. Поэтому прежде, чем переходить границу, важно было выждать, чтобы Отечественный Фронт так или иначе взял власть сам, без прямой поддержки извне.

В сложившейся ситуации с этой нехитрой задачей справился бы и дебильный школьник, а среди руководства нелегалов и НОПА народ был всякий, но дебильных школьников не водилось. К тому же 5 сентября, за пару часов до объявления Москвой войны, тов. Димитров детально проинформировал товарищей о том, что было и что будет, самым подробным образом объяснив, чем должно сердце успокоиться, — а предпосылки для этого были.

Люди ведь везде люди. Они чувствуют силу и стараются быть к ней поближе, так что к исходу августа численность партизанских отрядов — еще в июле примерно 3-4 тысячи — выросла втрое. Народ «левел» и «краснел» стремительным домкратом, чему крайне способствовал выход на свободу (где-то выпускали, где-то и сами уходили) политических заключенных, имевших инструкцию ЦК «немедленно создавать ячейки сочувствующих из доверенных людей и преобразовывать их в боевые отряды партии».