Повесть и рассказы

Но малыш, видимо думая, что хуже, чем в руках у рассерженной матери, не бывает, мчится вокруг фонтана. Мать за ним. Сын, не зная, что может случиться, если бежать по кругу быстрее того, кто тебя догоняет, неожиданно влетает в открытые объятия матери.

— Ты почему снял ботинок, противный мальчишка?

— Мне было жарко, — отвечает он, не задумываясь, и получает крепкий шлепок.

Мальчик хочет зареветь — уже склоняет голову набок, щурится и открывает рот, но, встретив суровые глаза матери, пересиливает себя, садится на траву, надевает ботинок. И вот мать снова катит перед собой коляску с маленьким, а старший сын идет рядом, тоскливо оглядываясь.

— И у вас, наверное, так бывает? — спрашивает мужской голос.

Сзади на скамейке сидят наши соседи по столовой — пожилые супруги из Брно. Они тоже наблюдали это происшествие.

— А как ты думаешь? — отвечает за нас жена. — У них есть дети и матери, значит, так бывает.

Мы подтверждаем, что бывает, и подсаживаемся к супругам.

— Как вам нравится наша страна? — спрашивает муж.

На лице его возникает то же выражение, которое мы видели у мастера на хрустальной фабрике, когда он спрашивал про вазу. Темные, непромываемые трещины на крупных тяжелых руках нашего собеседника говорят о том, что он много сделал для своей страны этими руками и по праву может ею гордиться.

— Очень, очень нравится!

— Ну что ты спрашиваешь, — снова вмешивается жена, — разве они видели нашу страну! Живут в Подебрадах, два-три раза были в Праге, и все! Вы не видели еще нашей страны. Не видели гор, не были в Татрах, в Словакии. Какая там красота, какой воздух!

— Ну вот, добралась до своей Словакии, — перебивает муж, — тут уж ее не остановить…

Мы вняли доброму совету женщины и посмотрели страну. Удалось нам это сделать позднее, во время гастролей нашего театра. Мы побывали в знаменитой пещере Мацоха, о которой много писалось, и в Высоких Татрах, и на курорте Слияч в Словакии.

ТАТРЫ НИЗКИЕ И ТАТРЫ ВЫСОКИЕ

Министр культуры Чехословакии предоставил нам, после работы театра в Праге, Остраве, Брно и Братиславе, несколько дней отдыха. Отдых наш был тщательно продуман.

Из Братиславы, столицы Словакии, мы сначала отправились в Слияч, горный курорт в Низких Татрах. Там мы пробыли сутки. Курорт расположен в красивом парке, сливающемся с горным сосновым лесом. В парке, возле цветочных клумб и газонов, мы увидели надписи: «Спасибо вам за то, что вы нас не рвете»; «Спасибо вам за то, что вы не ходите по траве».

Когда мы отдохнули с дороги, нам предложили прогуляться по лесу. Несмотря на то что начал накрапывать дождь, все согласились.

И вот мы поднимаемся пологим склоном, поросшим низкой мягкой травкой. Вокруг — могучие сосны. В небе ворочаются тугие темные тучи. Они рокочут, взблескивают — идет гроза. Она рядом — за лесом. Дождик капризно брызгается, будто маляр красит небо и отряхивает кисть. Но вот деревья сближаются, становится темней, темней, густо пахнут стволы, хвоя, трава и маленькие сиреневые цветы под ногами.

Мне кажется: если закрыть глаза, то все равно эти краски, запахи, эти тени и угасающий, уходящий за деревья свет, — вся эта красота ворвется в тебя сквозь поры и заставит любоваться ею и радоваться жизни…

Мы свернули с дороги в лес. Он делается гуще, приходится раздвигать ветви елей, ноги тонут во мху. С нами чешские и словацкие товарищи.

— Скоро придем, — говорит секретарь горкома города Банска-Бистрица. — Этот лес — наш дружок. Много дней и ночей провели мы здесь в партизанских отрядах. Немцы сюда не совали носа. Кто приходил — не возвращался. Банска-Бистрица была нашим городом — центром партизанского края.

Вдруг пахнуло дымком… Огонь. Наверное, пастухи. Мы выходим на поляну. В центре ее разложен гигантский костер. Это словацкие товарищи пригласили нас к своему костру дружбы. Мы стоим молча, даже не приглядываемся. Костер, как песня, каждому напоминает свое. Кому — детство, кому — охотничьи приключения, а кому — опасности и суровый героизм партизанских походов…

Корявые красные ветви трещат, корчатся и рассыпаются в костре. Искры летят в рокочущее небо. Кругом гроза. Дождь шумно сыплется на лес. По странному капризу ветра над нами дождя нет. На поляне сухо. Мы рассаживаемся на мягкой траве у костра. Вокруг бархатная темнота, в ней скрыт тесный хоровод деревьев. Только своенравные блики огня внезапно выхватывают красный ствол или пышную еловую ветку.

В струящемся пестром свете все кажутся необыкновенно красивыми. Какие чудесные глаза у наших актрис! У одной — большие, строгие, серые. У другой — синие, полукруглые, с крупными веками, неотрывно смотрят на огонь. У третьей — длинные карие коварные глаза, они готовы то улыбнуться, то разозлиться. Огонь гуляет в них красными отблесками. Все сидят румяные, завороженные таинственным очарованием ночного костра.