Повешенный. Том II

— Давай за службу твою, что ли выпьем… Мы-то старики свое уже оттрубили, а вам молодым еще служить и служить. Виват Россия! — как говаривали в дни моей молодости.

Загоскин немного захмелел с голодухи и набросился на еду под неспешные речи славного князя, перемежающиеся воспоминаниями о старине. Вот ведь делали же тогда карьеру, и наград для служивых цари не жалели, а сейчас что? Служба собачья, а оклад невеликий. Жениться бы пора, а как при такой службе семью заводить? Ждать отставки? Но кто сказал, что тогда с деньгами лучше будет…

Осип и не заметил, как князь вовлек его в задушевную беседу. Сначала старик все-таки поинтересовался родаром, потом расспросил о службе во дворце и слухах, которые там витали, подивился новым порядкам, заведенным молодым императором. И все это так неспешно, спокойно, ненавязчиво, словно и нет между ними огромной разницы в положении. А провожая Загоскина, снова сунул несколько крупных ассигнаций ему в карман:

— Ты уж, не забывай старика, Осип Иванович! Заглядывай, если будет такая оказия. Новости из дворца доходят долго, а когда еще император в столицу вернется…

— Я так думаю, Ваше Сиятельство, что до коронации он и не появится тут вовсе. Все лето в Царском Селе с семьей проведет, а потом в Москву прямиком оттуда отправится. А уж насчет меня можете быть уверены: ежели что важное узнаю, сразу же вам сообщу…

…Лопухин проводил захмелевшего фельдъегеря взглядом и усмехнулся про себя. Хоть какие строгие порядки заводи в матушке — России, а крупная ассигнация любую строгость кроет. Никто здесь от денег не откажется — нужно только правильный подход к человеку найти и с количеством ассигнаций угадать.

Вот сейчас от Загоскина он узнал много чего интересного, и оно явно стоило потраченных денег. Например, император велел почему-то прекратить поиски беглецов и объявить их погибшими. Хотя Петр Васильевич точно знал, что с ними сейчас все в порядке. Мало того, Бекетов прислал ему весточку с доверенным человеком о том, что он вскоре приедет в столицу на пару дней, а по дороге собирается встретиться и помириться с Павлом.

Еще необычнее выглядел поздний визит к императору загадочного посетителя, которого капитан Загоскин тайно привозил из столицы. Что в нем было странного, Осип так и не смог толком объяснить, сказал лишь, что тот был инквизитором и от него веяло жутью. Но то, что о нем было велено молчать даже перед шефом жандармов, наводило князя на определенные мысли.

Значит, не всецело доверял царь генералу Бенкендорфу, были такие дела, которые Николай скрывал даже от него. И узнав о том, Александр Христофорович не на шутку встревожился. А ведь именно после визита загадочного инквизитора император вдруг неожиданно заболел. Случайное ли совпадение…?

Глава 5

Перед поездкой на «смотрины» к Бекетову у нас состоялась обстоятельная беседа с Алексеем Петровичем, прямо предполетный инструктаж…! И снова на меня обрушилась лавина новых фактов — в голове у будущего царя точно есть настоящая картотека на своих подданных. По крайней мере, о Бекетовых и родном ему Северном клане, он знал удивительно много и без запинки отвечал на любой мой вопрос, даже самый дурацкий.

Поэтому теперь я решил вести записи в виде конспектов, иначе потом обязательно что-нибудь важное упустишь. Навыками стенографии я, в отличие от моей умницы — жены, не владел, но в студенческие годы записывать приходилось очень много. Так что свою личную систему сокращений, понятную только мне, я за время учебы выработал. Придется ее вспомнить. Потом вечером аккуратно перепишу черновой конспект набело — это лучший способ разложить в голове «по полочкам» всю полученную инфу. Заодно и список дополнительных вопросов набросаю. С собой эти конспекты я таскать не собираюсь, поэтому вряд ли кто увидит полное отсутствие в моих текстах ятей и прочих анахронизмов.

Записи я делал обычным грифельным карандашом. Да, они здесь уже вовсю продаются. Правда, только немецкие, и только круглой формы, до привычной шестигранной никто еще не додумался. И в самой России карандашного производства пока нет, хотя я хорошо помню, как нам в школе рассказывали, что Михайло Ломоносов наладил кустарный промысел в одной из архангельских деревень.

Но прежде я от души поблагодарил Романова за спасение наших с Петей жизней.

— Не благодари — решительно остановил он меня — Во-первых, я всего лишь вернул долг жизни. Если бы вы не спасли меня на Ладоге, мы сейчас вообще не разговаривали. Во-вторых, я — как член императорского рода — обязан заботиться о любом своем подданном. Поверь, даже для простого солдата я сделал бы тоже самое, не пожалев сил и своего родара. Ну, а в третьих, мой святой долг — искоренение черного колдовства в империи. И я обязательно доберусь до того, кто посмел нас проклясть. Дай только взойти мне на престол, и на него будет открыта настоящая охота!

О! Наконец, на лице у Алексея обозначились эмоции. Да еще какие… Такого злого выражения я у него вообще раньше не видел.