— Боже упаси! — смеюсь я — Лучше сразу в монастырь к Нектарию, чем такая жена…!
Наш интересный разговор прервал сокол, который с громким клекотом пронесся над озером и молнией спикировал на перила нашего крыльца.
— Вестник от Феофании прилетел — кивнул на птицу Истислав и поднялся со скамьи, чтобы сполоснуть руки — пойду узнаю, какие он новости принес.
— Угощение возьми для монастырского «фельдъегеря» — предложил я, набросав в глиняную плошку мелких мясных обрезков — думаю, сокол от парной лосятины не откажется.
Но раньше Истислава на крыльцо выскочила Василиса, на ходу натягивая на руку толстую кожаную перчатку. Нежно погладила птицу по голове, что-то пошептала ей и подставила руку, чтобы сокол перебрался с перил на запястье. Потом унесла его в дом, даже не посмотрев в мою сторону. Обиженка…
Я, не теряя времени, развел костер и повесил над ним котел, подготовленный Истиславом. Мясо у лося постное, можно сказать диетическое, но бульон для похлебки из него все равно получится наваристым. Обед будет — пальчики оближешь! Жаль, что здесь с помидорами и болгарским перцем напряженка — а то бы я им шурпу турецкую замастырил. Но их тут еще не выращивают круглый год и в таком количестве, как у нас. Хотя, по словам Василисы, в сезон на столе у дворян они есть, а кое-где в богатых усадьбах их уже и зимой, в отапливаемых теплицах начали выращивать.
Пока я возился с костром, вернулся волхв с новостями.
— Через два дня тебя ждут в Старой Ладоге. Твой дед сюда из Костромы едет.
— А не опасно это — соваться нам туда сейчас?
— Нет. Все жандармы убрались восвояси, чужих сейчас даже в Новой Ладоге нет. Видно тот, кто наслал на вас проклятье, уверен, что вы уже умерли.
— Ну, раз так…
Мне, конечно, не очень хочется встречаться с этим неведомым Бекетовым, после всего того, что я о нем услышал. Но деваться-то некуда. Нужно срочно легализоваться, раз придется здесь жить. И убивать разных негодяев во славу Мары.
А пока варится бульон, за которым присмотрит Истислав, я нарезаю небольшими кубиками мясо и отправляюсь в дом за овощами. В дверях столкнулся с Василисой, которая шла выпускать сокола. Осторожно отступил в сторону, давая им дорогу. Не знаешь, чего ожидать от такой хищной птички…! И это я про сокола, если что. Подумает еще, что я собираюсь напасть на его хозяйку, и тяпнет своим острым клювом. Нафиг, нафиг…
Захожу в горницу, где на столе уже лежат очищенные овощи. Сажусь резать лук. Злой он здесь у них, просто жуть! Слезами умылся, пока его нашинковал.
— Зачем, я бы и сама порезала — мягко упрекает меня вернувшаяся Василиса.
Девушка усиленно делает вид, что никакой стычки между нами не было. Ну, и молодец, нечего копить обиду. Лучше сразу объясниться, пока не зашло слишком далеко.
— Василис, а у нас случайно паприки сушеной нет? — я тоже разговариваю спокойно, мне обиды тем более не нужны — это красный перец, но сладкий, не острый.
— Вроде была. Сейчас поищу.
— И корень сельдерея прихвати, вроде я видел его в кладовой. А нет, так и репа сойдет.
Получив все затребованное я, молча, продолжаю нарезать остальные овощи. Василиса садится напротив меня и смущенно теребит кончик косы. Наконец, решается.
— Ты прости меня за сегодняшнее… Вроде умом понимаю что ты не Стоцкий, но глаза-то видят его. Вот и срываюсь.
— Так говоришь, словно он твоим кровным врагом был — усмехаюсь я и вдруг замечаю, что девушка отвела взгляд в сторону.
— Что, правда?!! — офигел я — Он тебя когда-то сильно обидел?
— Не меня… Подругу мою. Она из-за этого негодяя…
А дальше я узнаю очень неприглядную историю про Павла Стоцкого. Познакомился в гостях с молодой девушкой, охмурил ее, соблазнил, а когда наигрался — бросил. А барышня эта, между прочим, хоть и не дворянка, но из очень приличной чиновничьей семьи. Нет, жениться на ней он никогда не обещал — это она уже сама себе намечтала, прекрасно зная, что графу мещанка не ровня. Просто блестящий красавец — офицер был так хорош собой и так обаятелен, что дурочка влюбилась в него до беспамятства. А когда поняла, что надоела Павлу, и тот начал ее откровенно избегать, не отвечая на любовные записки и письма, с горя решила наложить на себя руки.
Я только диву давался, слушая эту слезливую историю, достойную дамского романа. Девицу было жалко, но мозги-то иметь надо?
— Ты, наверное, осуждаешь мою подругу, считаешь ее легкомысленной дурочкой, да? — вздохнула Василиса, заметив скепсис в моих глазах.
— Ну, у нас среди молодежи вообще царят свободные нравы. Просто нельзя же быть такой доверчивой, чтобы не понимать, с кем ты связываешься? За красотой его погналась?
— Разве не все девушки мечтают о красивом, знатном и богатом муже?
— Богатом?! Да у этого Стоцкого все имущество давно заложено, перезаложено! Его младшему брату пришлось дом в столице продать, чтобы покрыть долги Павла. И разве офицеру лейб — гвардии позволили бы на ней жениться? Насколько я помню, за неподходящую невесту у них можно и из полка вылететь.