Читаем Повенчанный честью (Записки и размышления о генерале А.М. Каледине) полностью

Алексеев – обрюзгший, страшный, давно не бритый, – болезнь съедала его прямо на ногах, даже с досадой поморщился, увидев Каледина впервые. А тот не стал отступать и делать вид, что ничто их не разделяет, и якобы никаких противоречий между ними не осталось.

Каледин подчёркнуто аккуратно поднёс правую руку под козырёк своей фуражки:

– Здравия желаю, Михаил Алексеевич! Вот и свидеться пришлось, Бог дал.

Но руки, при этом, ни один, ни второй так и не спешили протянуть друг другу.

– Многое недосказанным, – продолжил Каледин, – осталось, Ваше Высокопревосходительство.

– А стоит ли, Алексей Максимович, – устало, но уже совершенно спокойно, обречённо даже, – ответил Алексеев

– Полагаю, что стоит, Михаил Алексеевич! А то ведь и расстанемся… навек, не объяснившись.

Алексеев, словно и не слушал его, заговорил о своём:

– Вот, армию создаю. Деникин с Корниловым настояли, чтобы она носила моё имя – Алексеевская.

Каледин жёлчно рассмеялся:

– Ваше Высокопревосходительство! Откройте же глаза! Посмотрите на события здраво. О какой Вы армии говорите, если здесь, в Новочеркасске и в Ростове, пивнушек и ресторанов – увеличилось в десятки раз, в которых сутками и сидят Ваши… э… «спасители Отечества».

Что-то я не видел их против Красной гвардии, которая весь Дон берёт в клещи. А в ресторанах, пьяных дебошах, разбоях, которых стало великое множество – везде офицеры-алексеевцы.

Зло сощурил свои глаза и выдохнул:

– Дождётесь Вы, Михаил Алексеевич, что казачки, сами, погонят Вас из Дона, навстречу красным. Вы хоть понимаете, кого под свои знамёна созываете?

Отребье, страшное отребье, которому никогда бы не доверили святого дела защиты Отечества – садисты, палачи, ловцы удач, безнравственные и ущербные отщепенцы – вот суть содержания Вашей армии.

Кого Вы, Михаил Алексеевич, чинами жалуете? И по какому праву? Вчерашний ротмистр – у Вас в генеральском чине.

Алексеев понял, что Каледин говорит о Дроздовском, отличившемся в страшных зверствах при подавлении выступлений шахтёров и которому он, сразу, минуя все очередные чины, присвоил звание генерал-майора.

– И разве он один у Вас такой? Вы породили целое племя безродных и страшных космополитов?

За Россию – без жертвенности, без святой идеи служения, бороться нельзя. И дело защиты Отечества должно вверяться только в чистые руки, и доверяться только ангельским душам.

Безнравственным и жестокосердным маньякам, садистам и палачам – дело защиты Отечества вверяться не может. Они должны быть от него отлучены.

У Алексеева даже голова стала подёргиваться. Он даже как-то закрылся руками от гневных слов Каледина.

А Каледин уже не мог остановиться:

– Вы, Ваше Высокопревосходительство, не забыли день, когда Ренненкампфа во главе фронта ставили?

А я ведь уже тогда говорил, что такого приспособленца и отступника, прямого изменника, предателя – не то, что во главе фронта можно было ставить, а надо было судить, сразу же после японской кампании, где он впервые предал Самсонова.

А потом идея предательства стала его сутью. И Вы это, Ваше Высокопревосходительство, знали. Знали всё прекрасно! Что именно Ренненкампф не выполнил Ваше, как начальника штаба Ставки, распоряжение и не пришёл на выручку армии Самсонова, который и сгинул в Мазурских болотах. На совести Ренненкампфа – кровь тысяч и тысяч русских солдат армии Самсонова.

А вы его – во главе фронта проставили. Что это, Михаил Алексеевич? Как говорил Милюков: «Это хуже, нежели преступление. Это – глупость!»

– Я бы Вас попросил… – ослабевшим голосом пытался возразить Алексеев.

– Нет уж, Ваше Высокопревосходительство, – прервал его Каледин, – выслушайте меня, хотя бы напоследок. Больше уже не представится. Чувствую, что расходятся наши стёжки-дорожки.

– Как же Вы, Михаил Алексеевич, смели, после того, что случилось с 20 армией Самсонова, и зная точно, что Ренненкампф повинен в этом лично, как не выполнивший Ваш именно приказ и не пришедший на выручку гибнущему войску, выдвигали его на фронт? Николай ведь, – впервые он так назвал Государя в разговоре, – по-моему, даже не знал Ренненкампфа и не мог его отличить от иных генералов зрительно.

Но вы-то знали ему цену, всё о нём знали. Разве так может поступать русский генерал? Патриот? Государственник?

Вы разве не знали, что с устранением монархии исчезает единственная, самая главная скрепа, удерживающая Россию в общих границах?

Я – не за Николая, личность ничтожную и Вам это известно даже лучше, нежели мне.

Я за то, что только монарх, единодержавной волей объединяющий народы России, способен встать над партиями, классами, пристрастиями господствующих кругов и повести народ к общей цели.

Вы же, отдавая власть в руки либералов и устраняя монарха из русской жизни, сразу же обращали государство в хаос, разброд, эгоизм, национальное противостояние.

То, что собиралось в России веками, многими государями, от Ивана Грозного, в одночасье было пущено по ветру, разорено и уничтожено.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии