Поцелуй зимы

— Какой Ковен?! Что ты мелишь, чертова стерва?!

— Не смей так с ней говорить! — вспылил Натаниэль и уж кинулся на пленника, но Ария его остановила.

— Тебе пора идти. Принц ждет. Ты помнишь, что должен делать? — сказала она и, различив недоверие во взгляде сенешаля, прибавила, уже мягко и нежно, — я знаю, что делаю. Не волнуйся, этому идиоту меня не задеть.

Он замер на мгновение, будто думая. Хотя чем ближе находилась к нему Ария, тем пустее, глупее был его взгляд. Сейчас Артур сомневался, что ассирец вообще помнит, как это — думать.

— Я все сделаю, не сомневайся, — наконец, выговорил он с раболепствием, — скоро мы будем вместе.

Он подскочил к ней, надеясь поцеловать. Ария брезгливо отвернулась, подставляя вместо губ щеку. Натаниэль покорно поцеловал ее в острую скулу, потом в подбородок, в шею. Сенешаль явно не желал останавливаться… Девушка оттолкнула его уверенно, поправила волосы и строгим взглядом указала на дверь.

На месте ассирца Артур бы рассвирепел. Разве можно так жестоко, так коварно обходиться с мужчиной? То привлекать к себе, то отталкивать!

Но Натаниэль принимал это как должное, кивнул на прощание и вышел из дома. Во имя Небес… Остались ли у него хоть немного самоуважения?

— Что ты с ним сделала? — дознался рыцарь сурово.

— Ничего такого, чего бы он не заслужил, — ответила Ария, раскручивая баночку с каким-то снадобьем, которое все это время держала в руках.

— А моя сестра? Она тоже заслужила стать жертвой проклятого фейри?

Ярость вспыхнула в ее взоре, на мгновение маска роковой обольстительницы, которую Ария с гордостью носила, спала с ее лица. Артур увидел ее… Настоящую. Разгневанную, обиженную, испуганную… Он различил блеск в глазах, словно бы девушка с минуты на минуту готова была расплакаться. Такой блеск он видел лишь у тех, кто все потерял, кого жестоко предали, кто похоронил близкого.

Блеск казался таким отчетливым, что рыцарю подумалось: Ария пережила все. И потерю, и предательство, и смерть.

— Твоя сестра этого не заслужила, — она вдруг перешла на «ты», — никто не заслужил. Даже… Даже Хозяин Зимы не заслужил этого.

— Хозяин Зимы не заслужил этого? Ха! Вот уж точно — право воровать чужих невест ему еще предстоит заслужить!

— Дело не в этом, сэр Догейн! — вскрикнула она сердито, — Хозяин такой же пленник, как леди Догейн, как все похищенные девушки, как… — она резко прервалась, глуша приступ тоски. Удостоверившись, что слезы удалось сдержать, Ария продолжила, — как и моя сестра. Ее тоже похитили. Ее тоже отдали фейри.

Артур оторопел. Такого он не ожидал.

Наступила неловкая пауза. Ария, потупив взор, нервно постукивала коготками по баночке.

— Я бы тебя обнял, но ты приковала меня цепями, — шепнул рыцарь шутливо. Он знал, что должен ненавидеть ее, должен расправиться с ней при первой же возможности, но почему-то… Почему-то не мог даже подумать об этом.

Она усмехнулась и саркастично качнула головой.

— Ты добр ко мне только из-за этого зелья, — она повертела открытой баночкой, — прости, но я терпеть не могу, когда мужчины кричат или ноют.

— Вот как. Экстракт дружелюбия! Одолжишь пару таких баночек? А то люди постоянно говорят, что мне его не хватает.

Она улыбнулась, но не ответила.

— Ария?

— Что?

— Зачем ты все это делаешь?

— Рассказать тебе свой план? — она натянула губы, качнула плечами, — брось, тогда будет совсем неинтересно!

— Я не спрашиваю, что ты собираешься делать, я спрашиваю зачем.

— Зачем? — она поставила баночку на стол, сложила руки, отвернулась, как будто стыдливо, — из мести.

— Как банально.

— А ты ожидал что-то особенное? Зло всегда делается по самым банальным причинами. Добряки — вот они постоянно удивляют.

— Расскажи мне свою историю.

— Какой в этом смысл? — она саркастично оскалилась, — собираешься мне помочь? Спасти из лап тьмы? Поставить на верный путь?

— Да нет, — он дернул руками, заставляя цепи зазвенеть, — просто я тут скован, и мне смертельно скучно. Так бы я волновался о сестре и думал, как выбраться и расправиться с тобой, но эта дрянь в баночке больно крепкая. Ни о чем думать не могу. Так что либо расскажи что-нибудь, либо увеличь дозу, чтобы я отключился. В противном случае я выражу протест самым ненавистным тебе способом — нытьем.

Она закусила нижнюю губу, потеребенила мочку уха, выражая свою нерешительность.

— Либо, — продолжил Артур, — можешь вообще отпустить меня. Поверь мне, когда этот экстракт доброжелательства меня отпустит — я первым делом ринусь спасать Катрину. О тебе вспомню, лишь когда сестра окажется в безопасности. У тебя будет полно времени, чтобы сбежать.

— Ага, хорошая попытка, сэр Догейн.

Ария вздохнула. Груз, который все эти годы она носила на плечах, показался еще тяжелее. И оттого так сложно было противостоять желанию все рассказать. Все. От начала до конца. Ведь она… Она никогда не говорила о произошедшем.

А Артур отчего-то располагал ее к себе. Он раздражал до скрежета зубами и одновременно с тем вызывал такое доверие, какое она не испытывала ни к кому и никогда.