Поцелуй смерти

Я остановилась, и Жан-Клоду пришлось остановиться тоже. Я посмотрела на Никки:

– Арес – снайпер спецвойск. И ты за пару минут сделал с ним такое?

– Ты же сама сказала: он спецназовец, а я нет. Мне надо было кончить драку быстро, иначе бы в больнице был я.

– Я с этим не спорю, Никки. Я просто… – как это сказать? – Просто Арес ведь в спарринге куда лучше тебя выступает.

– Так то тренировки, Анита. Там, на ринге, нам не разрешено всерьез друг друга калечить, и в армии тоже не поощряется вывод бойца из строя на тренировке.

– Понимаю. Так что ты хочешь этим сказать?

– Я лев, Анита. Арес – гиена. Они ребята крутые, но между собой не дерутся, как принято у львов. Самец в прайде бросает вызов вожаку, и должен либо занять его место, либо погибнуть.

Я кое-что сообразила и почувствовала себя дурой, что раньше об этом не подумала.

– Я считала, что Пейн и Джесс посланы куда-то с заданием, крысолюды ведь посылают своих наемников зарабатывать деньги для общины. Но ведь это не так?

– Какого ответа ты хочешь? – спросил он.

– Правдивого.

– Нет, не хочешь, – покачал он головой. – Потому что сначала страшно возмутишься, потом будешь себя грызть – потому что поставила меня Рексом львов Сент-Луиса… И будешь винить себя и меня, но злость сорвешь на мне, а я этого не хочу.

– Значит, ты их убил.

– Иначе они бы меня убили. Да, убил, но не один. Мне помогли Келли и еще некоторые из львов. Если бы большинство доминантных самцов стали на сторону Пейна и Джесса, я был бы мертв, но они выбрали меня. Они решили, что вожак из меня лучше, и связи с Жан-Клодом у меня сильнее, так что прайд будет лучше защищен.

Я подумала о том, что Пейн и Джесс убиты. Это должно было значить для меня больше, но не значило. Я как-то отупела, от всего была далеко. Во рту начались резкие уколы боли. Значит, я испытала-таки шок, ведь больно стало только сейчас – похоже, мне досталось всерьез.

– Так если бы я спала с Пейном, они встали бы на его сторону и убили тебя?

– Не в том дело, кто там с кем, а в том, что я – твоя невеста и ты меня трахаешь. Поэтому я для тебя много значу.

Я кивнула.

– А что будет, если кто-то из связанных со мной метафизически окажется врагом?

– Все верят, что ты с этим разберешься, как было с прежним Рексом до меня.

Прежнего Рекса я застрелила в упор выстрелом в лицо, когда он убил одного из львов и пытался убить Натэниела. Хэвен оказался неспособен делить меня с другими мужчинами. Хотел меня для себя одного, а когда этого не получил, попытался убить тех мужчин, кого я люблю. Ревность толкнула его на реально плохие поступки, и в конце концов мне пришлось его убить, чтобы избавить всех от угрозы. Это была драка, выплеснувшаяся из берегов. Вроде сегодняшней.

Я сжала пальцы Жан-Клода, потянула его на себя.

– Я не хочу, чтобы повторилась история с Хэвеном, Жан-Клод.

– Никто из нас не хочет, ma petite.

– Жан-Клод, Ашер мог нанести Сину серьезную травму. Чтобы одним ударом вырубить тигра-оборотня – это очень много силы нужно.

– Дьявола бы так не вырубили, – сказал Никки.

Я глянула на него:

– Что ты имеешь в виду?

– Дьявол куда сильнее, у него мышц вокруг шеи больше, и удар бы не так сильно ему повредил, да и оборотень он посильнее. Это тоже способствует твоей защите.

Я посмотрела на Клодию.

– Насколько Син силен по сравнению с остальными?

Она пожала плечами:

– Он – клановый тигр, это на ступеньку выше в смысле метафизики, но я бы сказала, что он один из наименее сильных твоих тигров. Слабее только Нефрит, и у нее, я думаю, проблема в том, что она силы боится.

Я подумала о единственной женщине, у которой со мной метафизическая связь. Она еще меньше меня, я ее легко обнимаю за плечи, как мои мужчины – меня. Она вся – бледная кожа, длинные черные волосы, огромные карие глаза, чуть раскосые. При виде ее мне на ум приходят слова «хрупкая» и «миниатюрная», а женщин, вызывающих у меня такие ассоциации, не слишком много.

– Она у своего мастера-вампира веками была грушей для битья. Поэтому у нее мышление жертвы.

– У нее есть опасные умения, которые она в себе натренировала, – сказал Никки, – но когда мы ее пытаемся выставить на спарринг, она застывает.

– Он ее превратил в свою игрушку.

– Но у нее есть те самые навыки ниндзя, и это не расистское с моей стороны замечание: в «Арлекине» все в таких вещах сильны – так что бойцам спецсил и не снилось. Они как киношные ниндзя, уровень почти магический.

– Ее мастер тренировал ее, как и всех арлекиновцев, но так ее зверски бил, что она никогда свои умения не использовала. Он ее увечил, одновременно тренируя.

– Точно сказано.

– А почему арлекиновцы нигде это обучение не используют? – спросила Клодия.

– Я все же хотел бы, чтобы это слово не употреблялось столь небрежно, – заметил Жан-Клод.

– Жан-Клод, «Арлекин» уже не охраняет Марми Нуар. Он теперь работает на нас.

– И ты была права, уговорив меня отменить запрет на упоминание этого названия. Смертный приговор за такое – это было несколько слишком.

– «Несколько»?

Он улыбнулся мне:

– Все же они по-прежнему величайшие воины, убийцы и шпионы в истории.