Поцелуй Раскольникова

На втором этаже к окну подбегает усатый мужчина в домашнем халате – очень известный изобретатель; он сконструировал только что Усилитель Вероятности9 и теперь глядит в окно с надеждой: вдруг хлынет заказанный дождь? А вот супруга его задергивает властным движением занавески: пустое ты дело, муж мой, затеял, эх, пустое, – и гасит свет в комнате. А этот в черном берете и тоже с усами (конспиративными!) несет валторну, старший мастер скотомогильника, будем знакомы, оприходовал по фиктивным накладным (рубль тридцать за штуку) без малого тысячу кошек, – а хотел ведь стать музыкантом! Завтра, други мои, суд и позорище, а сегодня музыка, пам-парам: Шуберт и Брамс, пам-парам, и до утра Гендель! Какая же это валторна? Просто резиновый шланг неизвестно зачем с какой-то воронкой. Нет, не валторна. И медленно-медленно-медленно выплывает «восьмерка» из-за угла соседнего дома, и, вглядываясь напряженно в светящееся нутро троллейбуса, я отступаю немного назад, в темноту пустыря, чтобы ты не увидела меня первой.

Знаешь, я хочу тебя опередить, хочу застать в тот момент, когда на лице твоем нельзя прочесть ничего, кроме отрешенности и усталости. Через секунду ты будешь искать меня глазами и твой взгляд скользнет по мне, не замечая меня, и тогда сердце мое начнет вдруг сжиматься от какой-то неизъяснимой сентиментальнейшей нежности. И я сделаю шаг навстречу; троллейбус остановится, откроются двери. Каждый раз я пытаюсь запомнить, запечатлеть в памяти – хотя бы ненадолго, хотя бы до утра – образ едва уловимого перехода от выражения сосредоточенности на твоем лице до улыбки, когда глаза наши наконец встретятся. Фокус такой получается только здесь, у Трех Столбов, на остановке троллейбуса; в иных местах, где мы назначаем встречи, сколько бы я ни высматривал тебя из потока прохожих, ты всегда подкрадываешься незамеченной.

– Ты не заметил, кстати, внизу открыт подвал?

– Кажется, открыт.

– Будут кошки мяукать.

– Опять не выспимся.

– Что-то устаю от лестницы. Крутая больно.

– Эх ты, старуха.

– Старуха.

– Может, ты беременна?

– Нет, не беременна. Не смотри.

(«Из окна твоей комнаты окна соседнего дома…»)

– Прочесть стихотворение?

– Прочти.

– Из окна твоей комнаты окна соседнего дома, словно комикса кадры с последней страницы журнала для детей и подростков та-тата, та-та-та влекомый тра– та-та-та, та-та-та не знала.

– И все?

– Больше не придумал.

– А что ты скажешь, если я предложу тебе котлету.

– Холодную?

– Как пожелаешь.

– Скажу спасибо.

А еще я скажу вот что…