Поцелуй небо (ЛП)

На другом конце следует долгое, напряженное молчание. Я жду, что будет дальше.

Когда Фредерик наконец начинает говорить, его голос звучит немного подавленно, но в остальном он так же спокоен, как и я.

— Я закажу Аддерол, но рецепт будет готов только завтра. Можешь написать или позвонить, когда доберешься до Филадельфии? — он, наверно, представил себе ту аварию из четырех машин.

— Конечно.

— Хорошо, отлично, — говорит он без энтузиазма.

После еще парочки фраз мы прощаемся. И я оцениваю свой уровень сознания. Твердые руки, ясное зрение и полная концентрация.

Я наконец-то проснулся.

К тому времени, когда я поднимаюсь по кирпичной лестнице таунхауса, промо-ролик уже прошел. Поэтому я готовлю себя к тому, что могу обнаружить. Наихудший сценарий: Скотт каким-то образом соблазнил Роуз — его руки обнимают ее, пока она находится в уязвимом состоянии.

Мой адреналин уже взлетел от противоотечного коктейля. Добавьте к этому неестественный страх, моя рука дрожит, когда я поворачиваю дверную ручку.

Как только я открываю дверь, мой страх превращается в самоуверенность. Скотт и Роуз не обжимаются вместе на диване. Она не плачет в его объятиях.

В гостиной царит какой-то беспорядок. Стул перевернут. Подушки разбросаны по всему деревянному полу. Роуз держит в руках каблуки и замахивается ими на Скотта, как будто это мечи. Дэйзи и Лили удерживают ее за талию и тянут назад.

Я ненавижу ставить под сомнение свою решимость преодолевать трудности, и я рад, что эта способность вернулась на сто гребаных процентов.

Я закрываю за собой дверь, но никто не слышит моего появления. Ло слишком занят тем, что извергает резкие оскорбления, от которых у меня может пойти кровь из ушей. Роуз яростно ругается матом, выкрикивая такие слова, как: ничтожество, сукин сын, бабник, мудак, ублюдок, придурок. Я слышу слово кастрация пять или шесть раз.

Скотт поднял руки в воздух в оборонительной позиции, его спина буквально прижимается к самой дальней от телевизора стене. Несмотря на это, на его лице расплывается самодовольная ухмылка.

Он затеял эту драму.

Камеры крутятся по всей гостиной. Рядом с Райком, который сжимает и разжимает кулак, а другой рукой удерживает плечо своего брата. И еще одна рядом с моей девушкой, которая полностью слетела с катушек.

Все кричат друг на друга.

Я же спокойно направляюсь прямиком в этот хаос. Роуз вырывается из рук своих сестер и, пользуясь возможностью, бросается на Скотта с каблуками в руках. Я проскальзываю в пространство между ними, и острие ее каблука вонзается мне в грудь.

Моя челюсть напрягается, и это единственный признак того, что мне чертовски больно.

Ее глаза расширяются от ужаса, и она тут же роняет свои десяти сантиметровые каблуки, и они с грохотом падают на пол. А затем, так же быстро, ее взгляд становится бешеным и злым. Она обвинительно указывает пальцем на Скотта.

— Он…

— Придурок? Свинья? Долбоеб?

Она ставит руки на бедра, кипя от злости. Я поглаживаю ее плечо, и она начинает успокаиваться. Но в ее глазах все еще кипит ненависть.

Мой взгляд пробегает по лицам моих друзей. Их тела начинают расслабляться, когда я смотрю на каждого по отдельности, напряжение в их мышцах медленно ослабевает. Ло наконец-то затыкается, а Райк неосознанно разжимает кулак.

Люди верят, что я обладаю какой-то магией влияния на других. Что я могу заставить толпу расступиться, не спрашивая разрешения. Все, что мне нужно сделать, это встать с краю, и они медленно и без усилий проложат мне путь. Я могу успокоить самую беспокойную душу, если захочу, и это не потому, что я одарен какими-то глупыми сверхъестественными способностями.

Моя сила в моей уверенности.

Все просто.

Именно вера людей в то, что это нечто большее — нечто великое — производит такой сильный эффект. Они хотят, чтобы я был их прочной, непоколебимой крепостью.

И вот я здесь.

— Дайте мне посмотреть ролик, — говорю я. И уже тогда мы решим, заслуживает ли Скотт получить каблуком по гребаному лицу.

Я поднимаю туфли Роуз, пока Лили берет пульт. Роуз тянется к своей обуви, морща нос от того, что стоит босиком на полу. Поверхность пола довольна чистая, но для Роуз этого недостаточно.

В чертах ее лица столько злобы. Я представляю, как она вонзает каблук Скотту в глаз. Как бы сильно я его не ненавидел, я не хочу, чтобы моя девушка сделала его слепым. Поэтому я убираю туфли подальше и крепко держу их.

— Я передумал.

Она изумленно открывает рот.

— Отдай их, Ричард! — она не хочет ходить босиком по таунхаусу. Ладно. Я легко поднимаю ее на руки, бережно удерживая ее, отчего она делает резкий вдох. Но вместо того, чтобы начать спорить со мной, она крепче хватает меня за бицепс. Мой взгляд падает на ее грудь, которая поднимается вместе с ее тяжелым дыханием, и я внутренне улыбаюсь.

У меня есть девушка.

В моих руках. Испытывающая головокружение от одного моего прикосновения. Я мог бы оказаться в гораздо худшей ситуации.