Поцелуй небо (ЛП)

Следующие на очереди — Ло и Лили. Он обнимает ее и целует в губы так жадно, страстно и с таким диким желанием, что на это почти неудобно смотреть. Это кажется слишком интимным и личным.

В этот момент слова Сексуально-зависимаяи Алкоголикпоявляются на их телах.

Затем очередь доходит до меня, Роуз и Скотта. Роуз выглядит слегка раздраженной, ее глаза горят — это ее обычное состояние. Но она поворачивается ко мне, и наши тела притягиваются друг к другу, словно магниты. И в тот момент, когда я наклоняюсь и шепчу ей что-то на ухо, ее лицо загорается.

Я даже не могу вспомнить, что я тогда сказал. Я вполне мог легко не согласиться с одной из ее любимых феминисток или сказать ей, что у нее красивые волосы.

На видео она толкает мою руку. Дважды. Ждет, что я выйду из себя, как она. Желает спровоцировать меня.

Я же просто ухмыляюсь.

Слово Умникбыстро проявляется на моем теле.

Сейчас, когда я сижу на диване, то еле сдерживаю смех, который точно никто бы не оценил. Но мне все это кажется чертовски забавным. И какое прозвище они придумали Скотту? Бабник? Нет, это слишком любезно. Может быть, что-то вроде Гребаный продюсер-ублюдок (и, вдобавок, Лжец).

Скотт стоит рядом с Роуз, и его взгляд падает прямо на ее грудь.

Я не заметил этого раньше, а теперь все веселье, которое я испытывал, внезапно испарилось. Как я мог это пропустить? А еще я не заметил реакцию Роуз…

Она бросает на Скотта быстрый взгляд. Этого внимания ему достаточно, чтобы наклонить голову и вздохнуть.

Что это еще за хрень?

А затем появляется его надпись. Сердцеед.

Я задыхаюсь от сдерживаемого смеха. Это пятый уровень нелепости. Итак, он — белый рыцарь, скачущий к башне Роуз. Герой. А я, видимо, тот, кто запер ее там. Это неправильно. Но необязательно все менять — я точно не герой.

Я — король для моей королевы Роуз.

А затем камера начинает медленно приближаться к Роуз, в то время как мы со Скоттом смотрим на нее — прорисовывается любовный треугольник, которого так отчаянно хотел Скотт.

Надпись Роуз всплывает большими буквами на ее теле.

Девственница.

Я хмурюсь. Почему это так расстроило ее? С тех пор как нам исполнилось четырнадцать, она никогда не стыдилась того, что она девственница. Она никогда не хотела, чтобы другие женщины чувствовали себя обязанными лишиться девственности к двадцати годам. Она никогда не хотела, чтобы кто-то думал, что закончить колледж будучи девственницей сделает тебя нежеланной. Она гордилась тем фактом, что ждала подходящего момента. Стыдиться этого сейчас не имеет никакого смысла. Разве что, ее больше разозлил тот факт, что на нее вообще навесили ярлык.

Это кажется более правдоподобным.

Ролик заканчивается логотипом Принцесс Филадельфии и слоганом:

Узнайте сестер Кэллоуэй изнутри в феврале этого года.

Видео было довольно коротким. Всего тридцать секунд. Но этого достаточно, чтобы возродить негативные эмоции. Поэтому я спокойно встаю, прежде чем кто-нибудь снова начнет орать.

Лили ерзает на коленях Лорена и говорит:

— Я одна считаю, что этот слоган какой-то пошлый, да?

Она совершенно серьезна. И это немного поднимает всем настроение.

Ло кивает Роуз.

— Хорошо, что тебе абсолютно наплевать на то, что ты двадцатитрехлетняя девственница.

— Проблема не в этом, — говорит она. Я хорошо ее знаю. Она встречается со мной взглядом, пока я стою перед телевизором, висящим над камином. — А в том, что он сделал нас всех стереотипными, навесив на нас ярлыки, словно мы посмешище, — она боится, что ее выставят дурой. Но люди и так стереотипно относятся к сестрам Кэллоуэй, сплетничая о них в своих блогах уже на протяжении нескольких месяцев. Поэтому это ничем не отличается.

— И что? — говорю я ей.

Ее рот приоткрывается. Она думала, что я займу ее сторону. Когда она не права, я не боюсь ей это сказать.