Поцелуй на удачу

Я снимала туфли, сбрасывала куртку и искала вазу, чтобы поставить герберы, но эта новость заставляет меня резко обернуться к нему. Я ожидаю увидеть его широкую, ликующую улыбку, которую уже привыкла видеть, когда он приезжает домой с новыми покупками. Меня беспокоит, что он не ухмыляется глупо – он просто выглядит решительным, твердым, спокойным. Выбор дома для него не развлечение, а прерогатива. Мне сложно осознать такую смену динамики между нами. Мы всегда все обсуждали, начиная с того, что мы будем к чаю, до того, что смотреть по телевизору. Наше место жительства уж точно стало бы предметом обсуждения. В прошлом. Почему я теперь не участвую в этих решениях? Он поглядывает на часы, потом улыбается как ни в чем не бывало.

– Давай, поторопись. Тебе надо переодеться. Агент будет через пятнадцать минут, чтобы отвезти нас посмотреть дом.

– Ты его не видел? Ты купил дом и даже его не видел? – выплевываю я.

– Я видел его в Интернете. Не о чем беспокоиться. Он невероятный. В любом случае мы пока просто его арендуем, но он выставлен на продажу, поэтому если он нам понравится, мы можем его купить. Отлично же, да?

Наверное, отлично. Он хотя бы выбрал аренду, а не купил дом на остаток нашей жизни. Я позволяю себе немного выдохнуть, но я все еще далеко не спокойна или расслаблена. Я чувствую, что меня подгоняют. Давят.

– Ты уже подписал договор?

– Тебе он понравится, Лекси.

– Где этот дом?

– Всего в нескольких милях за Хертингтоном.

Хертингтон в тридцати милях от нашего нынешнего дома. В двадцати пяти от школы, куда Джейк перевел детей.

– Как они будут добираться до школы по утрам? – спрашиваю я. – Есть автобус?

– Мы наймем водителя.

– Но автобус есть? – настаиваю я.

– Понятия не имею. Откуда мне знать?

Мне хочется сказать, что это, скорее всего, есть на сайте школы или что это должен знать агент по недвижимости. Это один из вопросов, которые задают люди, переезжая всей семьей, но я молчу. Я бы задала этот вопрос, если бы принимала участие в выборе их школы или нашего дома. Я чувствую себя отгороженной. Отрезанной.

Дети в полном восторге от предстоящего осмотра нового дома и особенно предвкушают выбор своих комнат, поэтому они болтают всю дорогу. Я рада, что их гам маскирует тяжелое молчание, зависшее между мной и Джейком. У худой, светловолосой женщины-агента искусственный загар и такая же улыбка. Она везет нас по извилистой дороге, по которой я никогда еще не ездила и даже не знала о ее существовании.

– Почти приехали, – радостно сообщает она. Я оглядываюсь: кругом одни высокие стены и крепкие старые деревья. У них широкие бурные кроны, по моим подозрениям нужные не для тени, а для уединения. Все дома на улице уникальны, специально построены для людей, считающих, что на планете не существует дома, удовлятворяющего всем их потребностям, и поэтому заказывающих особую проектировку. Они все огромные и элегантные, от каждого дети восторженно охают, приклеившись носами к окнам машины. Мы останавливаемся у электрических ворот, агент опускает свое окно и длинным лакированным ногтем вбивает код, открывающий их. Пока они медленно поворачиваются на петлях, я не чувствую, что нам здесь рады – больше похоже, будто мы ступаем в открытую пасть чудовища. Ворота медленно закрываются за машиной, проглатывая нас.

– Вы можете поменять код, персонализировать его, – говорит агент. – Может, на ваши выигрышные лотерейные номера, – предлагает она с жеманным смешком.

– Слишком длинно, – говорю я.

Дом изысканный. Захватывающий дух. Современный, угловатый, примерно так я представляю себе дома в Лос-Анджелесе. Это полная противоположность нашему старому, плохо отремонтированному дому с потрескавшейся краской и заросшим сорняками садом. Тут новые, чисто-белые стены, большие окна, ухоженный сад. Наша машина ползет по усыпанной галькой дороге и с хрустом останавливается перед широкой дверью из темного дерева, которую отпирает агент. Она тут же отключает сигнализацию, вбив еще один код в циферблат. Думаю, тут было бы безопасно. Мы вчетвером нарядились по случаю, Джейк, Эмили и я – из-за негласной солидарности в том, что нам нужно выглядеть соответствующе, а Логана мы уговорили (да и все равно в его понимании нарядиться – это сменить пропотевшую футбольную майку на чистую).

Я так рада, что мы это сделали.

У меня возникает ощущение, что все, кто живет в таком доме, должны всегда одеваться так, будто они готовы к фотосессии для журнала «Hello!» Холл огромный, вдвое выше, чем во всех домах, где я бывала. Над ним стеклянный потолок, позволяющий солнечному свету литься на пол, покрытый большой белой плиткой, сияющей, как гладкий лед.