Поцелуй на удачу

Мне хочется поговорить с кем-то, кто мне посочувствует и успокоит, но я не знаю, кому позвонить. Эта мысль отрезвляет меня. Леденит. Я не хочу звонить родителям, потому что их встревожит вторжение. Как люди, росшие в бедности и построившие семью без достатка, они живут в счастливом, простом пузыре твердой уверенности, что наш выигрыш – это ответ на все наши проблемы. Я подумываю позвонить Элли, но мы не разговаривали с того раза, когда она попросила меня уйти с работы. Мы перекинулись двумя-тремя письмами в отстраненном, строго профессиональном тоне. Хоть Элли сказала, что это временная отставка, я не уверена, что для меня теперь найдется место в Бюро. Не в первый раз я тоскую по моим отношениям с Дженнифер и Карлой. Они были моими ближайшими друзьями много лет подряд. Я делилась с ними каждой мыслью, чувством, проблемой и успехом. Потом меня захлестывает мощная волна ярости, чуть не сбивая меня с ног. Я словно под водой и не могу дышать, я бьюсь и барахтаюсь в попытках найти дно. Я никогда по-настоящему не знала этих женщин, несмотря на то, что мы дружили пятнадцать лет. В итоге я звоню Джиллиан из лотерейной компании. Она понравилась мне с момента знакомства. Сейчас она кажется единственным человеком в мире, кто не захочет от меня чего-то, и как раз поэтому может дать что-то мне.

Джиллиан меня не подводит. Она здраво и серьезно говорит, что инцидент наверняка был для меня ужасно пугающим.

– Мы можем встретиться и поговорить об этом? – спрашиваю я, чувствуя себя слабой и глупой, но она действительно нужна мне.

– Конечно.

– Сегодня? Могу я угостить вас обедом?

А затем, чтобы не звучать безнадежно навязчивой, добавляю:

– Я хотела бы поблагодарить вас за все, что вы сделали.

– Конечно, мы можем встретиться сегодня, но, боюсь, вы не можете угостить меня обедом. Нам не разрешено принимать подарки от победителей. Мы можем пообедать, если я за себя заплачу. Вам это подойдет?

– Да, пожалуйста, я очень хочу выбраться из дома.

Мы договариваемся встретиться в сетевом итальянском ресторане в городе. Мне нравится ее выбор. Скромный и простой. Мы сможем свободно разговаривать без излишне назойливых официантов (справедливо надеящихся заполучить большие чаевые), постоянно перебивающих вопросами, нравится ли нам еда, могут ли они что-то для нас сделать, что угодно. В этом заведении, честно говоря, нам повезет, если удастся привлечь внимание официанта, когда он нам нужен – работники предпочитают стоять группками, обсуждая формы бровей, а не обслуживать нас. Мне странным образом это нравится. Это напоминает мне о работе, где мы стояли кучкой с Робом, Хайди и Джуди на грязноватой кухоньке, заменяющей комнату отдыха, и обсуждали, кто что смотрел по телевизору на выходных.

Джиллиан уже сидит за столом, и когда я приближаюсь, она встает и обнимает меня дольше, чем принято. Она пышная женщина, и мне приятно погрузиться в ее материнское объятие. Отпустив меня, она достает маленькую связку оранжевых гербер, скрепленных резинкой. Она протягивает их мне с широкой улыбкой. За последние месяцы мы получили по меньшей мере двадцать букетов от людей, поздравляющих нас с победой. Может, больше. Я сбилась со счета. У нас не хватило ваз, и в итоге мы расставили их по стаканам и ведрам. Каждый букет был красивым, цветы бесспорно приносят удовольствие. Многие нам прислали родственники, и мне было очень приятно, что моя сестра, братья Джейка и их супруги хотели отпраздновать с нами. Другие пришли от людей, с которыми я не общалась годами, тех, кто выпал из списка получателей рождественских открыток. Я собиралась отвезти цветы в местный дом престарелых, но была так занята, что, когда у меня нашлось время, их стебли уже начали гнить. Дом заполнила резкая, сладковатая вонь увядших растений. Все букеты были намного более изысканными, чем эти пять ярких цветков, но я думаю, что эта связка мне нравится больше всех.

– У нас нет правила, что мы не можем дарить подарки вам, – с улыбкой объясняет Джиллиан. – Мне жаль, что такое случилось. Вам очень не повезло. Я поговорила со всеми моими коллегами, работавшими с другими победителями лотереи, и, насколько нам известно, еще никто не сталкивался с чем-то подобным.

– Я предполагаю, что причина в моей работе с людьми, находящимися в очень сложных ситуациях. Они более уязвимы, и, соответственно, небольшая их часть может вести себя безрассудно. Наверное, это сделало меня незащищенной.

Мы делаем заказ, и, пока мы едим, Джиллиан спрашивает:

– Что сказала полиция?

Я неловко вздыхаю:

– Джейк сказал, что нет смысла идти в полицию.

– Но, конечно, смысл есть, – говорит Джиллиан шокированно. – Вы сказали, что узнали женщину. Я уверена, они смогут их найти.