Читаем Потемкин и Суворов полностью

У Потемкина же свои заботы. В начале июня Завадовский получает длительный отпуск и покидает столицу. Фаворитом становится Семен Зорич, флигель-адъютант Потемкина, рекомендованный им Екатерине. Храбрый гусарский офицер, серб на русской службе, отличившийся в минувшей войне, Зорич ни с кем не связан в Петербурге и всем обязан Потемкину. В эти дни происходит еще одно событие: князь Орлов тайно венчается со своей двоюродной сестрой Зиновьевой, фрейлиной императрицы. По церковным канонам брак не может быть признан законным. Но Екатерина берет новобрачных под свою защиту и добивается прекращения бракоразводного дела, начатого духовной консисторией. Положение Потемкина, по оценкам дипломатов, кажется прочным, как никогда. Во время визита в Петербург шведского короля Густава III Потемкин принимает его у себя, ведет важные переговоры с ненадежным северным соседом. Ему не до Суворова. Последний обращается к Прозоровскому с просьбой об отпуске. Чувствуя себя не очень уютно рядом с Суворовым, Прозоровский поспешил удовлетворить просьбу. Причина была уважительной: Суворов страдал от приступов лихорадки, подхваченной в Крыму.

Генерал-поручик отправился в Полтаву, где его ожидали жена и двухгодовалая дочь. Там, в Полтаве и в селе Опошня, Суворов провел все лето и всю осень. Сохранилось письмо Суворова своему бывшему бригадному командиру В. И. Храповицкому — редкое свидетельство недолгого семейного счастья полководца. Суворов не забывает напомнить о себе в Петербург. 19 июля он пишет рекомендательное письмо, которое должен вручить Потемкину Николай Сергеевич Суворов, тридцатилетний боевой офицер, сын двоюродного брата Александра Васильевича. Николай Суворов отличился в конфедератской войне, состоя адъютантом при своем дяде. При штурме цитадели Ландскронской крепости он был тяжело ранен в руку, но не оставил службу, Суворов протежировал племяннику и просил за него Потемкина, Просьба была уважена. Племянник был переведен секунд-майором в один из лучших полков — Санкт-Петербургский драгунский. Вернувшись из столицы, Николай Суворов передал дяде благожелательный отзыв главы Военной коллегии, и Суворов возобновил просьбу о своем новом назначении и о покровительстве.

Пока курьеры скакали в столицу и обратно, время шло. Обстановка в Крыму резко обострилась. Торопливость нового хана Шагин-Гирея, решившего провести реформы на европейский лад, его деспотизм и пренебрежение национальными и религиозны традициями, а главное — экономическая необеспеченность реформ — все это привело к недовольству, которое охватило самые широкие круги населения. Даже личная гвардия хана — бишлеи, устроенные по образцу европейских армий, оказалась ненадежной. Всем этим незамедлила воспользоваться турецкая агентура, имевшая в Крыму и в Прикубанье многочисленных сторонников. 5 октября 1777 г. бишлеи взбунтовались. Вскоре весь Крым оказался охваченным восстанием. Ша-гин-Гирей бежал под защиту русских войск.

Волнения перекинулись на Тамань и в Прикубанье. Столица ханства Бахчисарай оказалась в руках сторонников Селим-Гирея, племянника хана и претендента на престол. Турецкая агентура разжигала недовольство, помогая восставшим оружием и деньгами, заверяя их в скором военном вмешательстве Порты, готовящей флот с десантами. Русская дипломатия в Константинополе действовала твердо и настойчиво: по мирному договору Крым — независимое государство. Мятеж против законного государя — бунт. По просьбе хана Шагин-Гирея русские войска восстановили порядок. Военные действия носили ожесточенный характер. Прозоровскому пришлось не легко. К тому же Румянцев усмотрел из его рапортов, что Суворова нет в Крыму. Без сомнения, главнокомандующий рассчитывал на Суворова, на его военный талант.

Последовал строгий запрос Прозоровскому, и тот был вынужден донести о невозвращении Суворова из отпуска. 14 ноября Румянцев приказал строптивому подчиненному:

«По получении сего имеете, Ваше Превосходительство, явиться к команде в корпусе, вверенном Генерал-Порутчику Князю Прозоровскому, где, как и Вам небезысвестно, открылись уже военные действия». Тем же числом помечен ордер Прозоровскому. Румянцев требовал перехода к решительным действиям и еще раз подчеркнул недопустимость нарушений по делам службы. «Господину Генерал-Порутчику Суворову приказал я немедленно явиться к команде, а Вашему Сиятельству нахожу приметить, чтоб впредь подобных ради резонов увольнение из заграничных войск, не имев особливого на то дозволения, не делать» [19].

Суворов получил свой ордер раньше Прозоровского (Румянцев жил в своем имении на Черниговщине в Вишенках). Курьер еще скакал к Прозоровскому, когда Суворов уже ответил Румянцеву о невозможности немедленно выехать в Крым по причине болезни. Это было правдой, но не всей. Суворов не хотел снова идти под команду Прозоровского и добивался самостоятельности. 20 ноября он отправил из Опошни письмо Потемкину.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии