Читаем Потемкин и Суворов полностью

По словам М. А. Фонвизина, Бакунин и предал всех, открыв заговор князю Г.Г. Орлову. Павел принес матери список всех заговорщиков, и та бросила его в огонь, не читая: она знала все по доносу Бакунина. Память изменяет Фонвизину в двух деталях: Граф Петр Панин был генерал-аншефом, а великая княгиня Наталья Алексеевна была в положении в конце 1775 — начале 1776 г. Так императрица узнала о заговоре в момент обострения личных отношений с Потемкиным. Великая княгиня умирает в родах 15 апреля 1776 г. В руки Екатерины попадает ее переписка с молодым графом Андреем Разумовским, любимцем Павла и любовником великой княгини. От Разумовского нити тянутся к французскому послу. Наследник престола получает жестокий урок: мать не щадит его чувств и раскрывает сыну грубую правду о близости его жены с Разумовским, показав всю жестокость и неприглядность политической борьбы, в которой не брезгуют ничем. Разумовского высылают в Ревель.

Кандидат на пост главы военного ведомства (вместо Потемкина) князь Репнин, вызванный спешно в Петербург дядей графом Никитой Паниным, вынужден покинуть столицу и довольствоваться смоленским наместничеством. Планам Паниных, напоминавшим попытку «верховников» ограничить самодержавную власть «кондициями», согласно которым реальная власть сосредотачивалась в руках кучки олигархов, не суждено было осуществиться. Опираясь на выходцев из среднего дворянства — Орловых, Потемкиных — Екатерина сумела сохранить власть в своих руках.

Великий князь оказался надолго выведенным из политической игры. Второй брак Павла с принцессой Вюртембергской, нареченной при крещении Марией Федоровной, замкнул наследника в узком семейном кругу. Супруга чуть ли не каждый год приносила Павлу сына или дочь. Единственным «государственным» развлечением наследника стало управление своими имениями: сначала Павловском, затем купленной у Орловых (после смерти князя Григория Григорьевича) Гатчиной, а также устройством своего небольшого контингента войск на прусский манер.

Далеко не случайно, что именно в 1776 г. Екатерина ухаживает за Орловыми и поручает Потемкину Санкт-Петербургскую дивизию, т. е. войска столичного округа. В январе того же 1776 г. Потемкину поручено хозяйственное попечение о Новороссийской и Азовской губерниях, а также об укреплениях Днепровской линии. Он вошел в непосредственное сотрудничество с Румянцевым, командовавшим войсками на юге.

Суворов прибыл в Крым 17 декабря 1776 г. Через месяц он вступил во временное командование корпусом вместо заболевшего Прозоровского и деятельно готовился к встрече Шагин-Гирея, избранного при поддержке русских войск ханом на Кубани. Девлет-Гирей пытался оказать сопротивление, но Суворов одним маневрированием пехоты и конницы рассеял сторонников Девлет-Гирея, который вскоре бежал из Крыма на турецком корабле. Большинство крымских мурз переметнулось на сторону победителей. 23 марта 1777 г. в Карасу-Базаре Суворов торжественно встретил Шагин-Гирея. Через шесть дней диван в Бахчисарае утвердил его на ханском престоле. Порта, занятая войной с Ираном и столкновением со своей бывшей союзницей Австрией, захватившей Буковину, не решилась на новую войну. Но Румянцев спешил подстраховаться и приказал войскам в Крыму и на Кубани занять стратегические пункты для предотвращения десантов.

После выздоровления Прозоровского Суворов с двумя полками пехоты и несколькими эскадронами расположился лагерем на реке Салгир близ Ак-Мечети. Его задача заключалась в том, чтобы наблюдать за стороной Бахчисарая, занять важнейшие проходы в горах и не допустить десанта в Алуште. Затишье и мелочная опека Прозоровского заставляют Суворова взяться за перо. «Ныне по окончании здешней экспедиции, исключая неожидаемой Стамбульской высадки,— пишет он 1 июня 1777 г. Потемкину,— . Вашей Светлости всевозможная милость сколь бы велика ко мне была! естьли б меня удостоить соизволили препоручением какого корпуса, каковым до сего я начальствовал без порицания». Суворов просит самостоятельной команды, прибавляя, что он «единственно к Высокой особе» Потемкина прибежище приемлет. Характерно, что Суворов обращается за новым назначением не к Румянцеву, своему непосредственному начальнику, а к Потемкину. Он побаивается напомнить о себе строгому фельдмаршалу и предпочитает обходной маневр.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии