Посылка из Полежаева

И Петя-Трёшник тут же всучил Серёге стихотворение переписывать и рисовать к нему заголовок.

— Очень и очень своевременно, — сказал он и спросил у Марии Прокопьевны: — А она, эта Киселёва, и раньше баловалась стишками?

— Да нет, — ответила Мария Прокопьевна. — Заметку — помните? — для стенгазеты писала, а стихи показала впервые…

— Способности есть, — заключил Петя-Трёшник, и Мария Прокопьевна, довольная, ушла.

Петя-Трёшник испытующе посмотрел на Серёгу:

— А ты, Дресвянин, случайно, стихи не пишешь?

— Я-то? Да вы что, Пётр Ефимович…

— Правильно, не пиши. За душой нет ничего, не марай бумагу. Для стихов надо иметь талант… Вот у этой… у Киселёвой… что-то от бога есть…

Руки у него были в мелу, и, когда он хватался за пиджак, на поле оставались белые отпечатки пальцев.

— Поэзия — это особое состояние души, — он смотрел в окно и не оборачивался к Серёге. — «Мороз и солнце, день чудесный. Ещё ты дремлешь, друг прелестный…» Ты чувствуешь, Дресвянин? Ты чувствуешь, как в тебе всё поднимается? Ты слышишь музыку? Вот это, мой братец, стихи…

Петя-Трёшник вздохнул, и Серёге показалось, что Пётр Ефимович — неудавшийся поэт и что он даже завидует сейчас Люське.

— Рисуй, рисуй, друг… Каждому своё, — сказал он и вышел из класса.

В воскресенье в школе были одни уборщицы. Они топили печи, мыли полы. И Тишку с Серёгой встретили неприветливо:

— Вам что? Недели не хватило, и в выходной прикатили… Но Серёга изобразил на лице деловой вид:

— Мы вчера с Петром Ефимовичем выпускали стенгазету, а я, кажется, ошибку сделал, надо поправить.

— Намоешься на вас… Не успело подсохнуть — уже топчут…

Серёга с Тишкой тщательно обмели с валенок снег и на цыпочках прошли к стенгазете.

— Вот! — Серёжка ткнул пальцем в угол, где был наклеен портрет Корвалана, и Тишка прочитал:

Мне бы только переплыть океан!

Я бы спасла вас, товарищ Луис Корвалан.

Пусть палачи, угнетатели Чили,

Схватили б меня, а вас пощадили,

Мне бы только переплыть океан!

Люся Киселёва, 3 класс.

У Тишки пробежали по спине мурашки. Вот это Люська! Она же Тишкины мысли прочитала! Это ж он, Тишка Соколов, готов хоть сегодня сесть за Корвалана в тюрьму. А Люська про себя написала. Значит, и она так думает?

Тишку особенно поразили слова о том, что Люська готова переплыть океан. Как она об океане-то сообразила? Тишка, например, и не знал, что океан какой-то отделяет его от Чили.

Нет, не зря Люська отличница. Кое-чего и знает…

Тишка вышел из школы задумчивым, даже и не оглянулся, идёт ли следом Серёга.

Документы, письма, свидетельства очевидцев

«Вчера в Софии от инфаркта миокарда скоропостижно скончался Луис Альберто Корвалан, член ЦК Коммунистической молодёжи Чили, сын Генерального секретаря Коммунистической партии Чили Луиса Корвалана».

Из газет.

«Жизнь Луиса Альберто Корвалана была короткой. Но это была прекрасная, героическая жизнь.

Он родился 2 августа 1947 года, когда в Чили начались суровые репрессии против коммунистов. Его отец Луис Корвалан уже стал видным партийным работником и вынужден был покинуть семью, перейти на нелегальное положение. Маленькому Луису Альберто исполнилось всего три месяца, когда однажды ночью к ним в дом пришли полицейские, один из них вытащил малыша из колыбели и, держа за ноги, начал бить, требуя, чтобы мать сообщила, где скрывался её муж. Мать бросилась вырывать ребёнка из рук садиста, не обращая внимания на сыпавшиеся на неё удары…

В школе Альберто был лучшим учеником. Когда в семь лет мальчик пошёл в начальную школу, он не мог носить фамилию отца и был записан как Луис Корреа. Уже тогда Луис Альберто узнал, что такое подпольная революционная борьба.