Посылка для генерала

Вошел командир комендантской роты старший лейтенант Гузов. Он собрался доложить как положено, но Буров махнул рукой, приглашая его присесть. На столе лежал лист бумаги, где Буров схематично нарисовал место боя с прилегающими домами и рельефом местности вплоть до самого леса.

Гузов снял фуражку и посмотрел на художества майора.

– Смотри, Олег Евгеньевич, – Буров стал водить карандашом по рисунку. – Вот отсюда, как теперь понятно, атаковали диверсанты. Когда их заметили часовые, они были уже на расстоянии броска гранаты. Двое ребят, что охраняли дом Максимова со стороны реки, убиты почти сразу же в короткой перестрелке. Из караульного помещения выбежал начальник караула и двое автоматчиков. Они убили или ранили двоих диверсантов. Немцы подгадали: смена караула должна была произойти через час сорок минут. Охрана открыла ответный огонь, когда в окно караульного помещения и в комнаты отдыха караула полетели гранаты. Однако к этому времени третий часовой у дома убил одного из диверсантов, прежде чем погиб сам. Двое разбили окна и проникли в помещение, где содержался Максимов, но тот успел выскочить во двор. Этих двоих в доме застрелил я. Еще один погиб в перестрелке позже. Ну, и двоих, пытавшихся уйти к лесу у реки, застрелила охрана, хоть я и орал как сумасшедший, чтобы брали гадов живыми. Все. Что скажешь?

– Глупо напали. Они что, не знали, сколько там охраны?

– Думаю, знали, – возразил Буров.

– Тогда вдвойне глупо – восьмерым атаковать тридцать человек. Ну не смертники же они, да и не та это цель, чтобы ради нее класть столько голов. Я бы еще понял, если бы они атаковали огромный склад боеприпасов или аэродром стратегического значения. А тут что?

– А тут – генерал, командир корпуса, – напомнил Буров, откинувшись на спинку стула. – Ты же в курсе, что Максимов не случайно находится под домашним арестом? Непонятно, враг он или друг. Нет, ты губы не надувай и не бычься!

Буров швырнул на стол карандаш и сурово посмотрел на командира комендантской роты. Прежняя мысль промелькнула в его голове: насколько трудно этим людям, боевым офицерам, привыкнуть к тому, что в тылу не все так просто и однозначно, как на передовой. Там впереди враг, он по ту сторону нейтральной полосы, он перед тобой во время атаки. И никаких условностей! А тут… Прекрасный человек, заслуженный командир, генерал. Человек, которому все вокруг верили больше, чем себе, и вдруг оказался предателем и врагом народа. Как? Почему? Не верит никто. И Митьков тоже об этом говорил, встречался он и с солдатами, и с офицерами. Не с молодежью необстрелянной, а с теми, кто повоевал, кто Максимова знает не один год.

– Ты спокойнее, Гузов! Никто обвинения еще не вынес, идет следствие, сбор фактов. Виновным у нас человека признает только суд. А пока думаем и думаем! Вариант первый. Если они хотели выкрасть генерала – своего агента, то почему не использовали большую группу? Почему не разнесли здесь все в пух и прах? Если они имитировали нападение и выкрадывать генерала не хотели, а думали лишь пошуметь и отойти?..

– …тогда им незачем было так близко подходить, – Гузов догадался, куда клонит майор. – А они подошли вплотную и все здесь полегли. Значит?

– Значит, их задачей было ликвидировать Максимова, – понизил голос Буров. – Иного объяснения я не нахожу. Подобраться малыми силами, убить генерала и отойти. Любой ценой убить, понимаешь? Им важно, чтобы мы не получили ответа на вопрос, враг он или друг. Обрубить все концы!

– А вы знаете, товарищ майор, – старший лейтенант вдруг прищурился и, взяв брошенный Буровым карандаш, показал на карте участок перед домом, где находилось караульное помещение, – я, пожалуй, одну вещь вам скажу. Сейчас только дошло до меня, после ваших рассуждений. Я ведь там все осмотрел, когда убитых собирали и оружие. Они погибли, потому что планы их спутались, сорвалась операция. Буквально из-за нескольких секунд и одного промаха.

– Ну-ка! – Буров с интересом посмотрел на молодого офицера, имевшего к этому времени немалый фронтовой опыт.

– Я, конечно, могу ошибаться, но осмотр места и опрос бойцов караула показал, что первая граната не влетела в окно караульного помещения. Диверсант, бросивший ее, чуть-чуть промахнулся. Граната ударилась в косяк оконного проема и упала под окном. Или бросавший был этим взрывом оглушен, или его убили, но пришлось бросать гранаты другому. В любом случае этот промах дал нам несколько секунд времени. День, в караульном помещении было не так много отдыхавших солдат – только ночная смена, пять человек. Когда началась стрельба и грохнул первый взрыв, наружу выскочили почти все. А две последующие гранаты зажгли дом, но самим бойцам урон нанесли небольшой. Этими гранатами убито было четверо и шесть человек ранено. Не промахнись первый диверсант, все могло бы пойти иначе, товарищ майор. Я не утверждаю это на сто процентов, но у меня сложилось такое впечатление.