Посылка для генерала

Связавшись с майором Бегловым, Васильев приказал действовать по утвержденной ранее схеме противотанковой обороны и ждать сообщения «Сосны». Теперь подполковнику совсем нельзя было уходить. Нельзя бросать две свои роты. Теперь он должен быть на месте и держать связь, принимать решение. Правда, сам он был не волен вернуть батальоны полка и начать контратаку. Но, командир полка, он мог потребовать прислушаться к его мнению как старшего офицера и командира части.

Две роты, всего две роты! А если немцы идут на прорыв, если сейчас ударит танковый клин? Нет, не могли наши проворонить подготовку полномасштабного наступления. А если могли, а если немцы нас перехитрили? И момент-то какой удобный – противотанковые силы сейчас очень уязвимы на этом участке!

Сидя в башне, командир полка прижимал к глазам бинокль. Теперь он хорошо различал поднимающиеся столбы пыли на правом фланге. Самих танков еще не видно, но все признаки налицо. И почему они собираются атаковать без артподготовки, без авиационной поддержки?

И тут где-то вдали гулко ударили орудийные выстрелы. Мощными залпами. Воздух стал наполняться шелестом подлетающих снарядов. Васильев поспешно спустился по плечи в башню и снова поднял бинокль.

Позиции первой линии пехоты накрыл огневой вал. Черные фонтаны рвали землю, изрыгали огонь. Грохот стоял такой, что не слышно было даже звука танкового мотора. Земля содрогалась, как от боли, казалось, что через грохот разрывов можно было услышать ее стоны. Комья земли летели вверх, пыль застилала все вокруг. Вот взлетели бревна разрушенного блиндажа, мелькнуло колесо орудия, в боевых порядках пехоты что-то горело, густой дым подпитывали все новые и новые разрывы.

Огневой вал сместился дальше, на вторую линию. Сквозь клубы дыма и пыли стали видны черные коробки танков, развернувшихся в поле. Среди них взметнулись фонтаны разрывов наших снарядов. Вот загорелся один немецкий танк, вот остановился и задымил второй.

Бронированные машины стали маневрировать, уходить из-под прицельного огня. Вперед вырвались бронетранспортеры, стали поливать наши передовые позиции огнем крупнокалиберных пулеметов.

Васильев хорошо видел со своего наблюдательного пункта, что немецкая атака нацелена на правый фланг, на стык частей. Сейчас танки пройдут краем леса и попадут под огонь батарей, поставленных на прямую наводку. А если не попадут? А если батареи уже сняли или их позиции разбиты? Почему немцы так упорно и целенаправленно идут именно в этом направлении?

На лбу подполковника выступила испарина: «А если немцы знают, что с этого участка отведена танковая часть? Так вот почему они бьют именно сюда!»

– Калуга, Калуга, я – Сосна, – раздалось в эфире. – Угроза прорыва немецких танков на правом фланге. Сосредоточьте огонь на участке возможного прорыва. Бейте прямой наводкой. Любой ценой остановить вражеские танки!

«Калуга» – позывной командира танкового прикрытия, единственного подвижного резерва «Сосны».

«Значит, артиллерии на том участке недостаточно, – понял Васильев. – Значит, немцы как-то угадали и атаковали именно в момент, когда оборона советских частей на этом участке оказалась слабой».

Решение было в этот момент только одно.

– Сосна, Сосна, – стал вызывать командный пункт Васильев. – Я – Калуга-1, я – Калуга-1. Принимаю командование! Поддержите огнем, контратакую во фланг. Начало атаки – две зеленые, одна красная.

Две танковые роты неполного состава – невеликая сила в масштабах большого сражения, в котором задействованы полки, дивизии и целые армии. Но на отдельном участке фронта, когда решается судьба позиций, жизни сотен и тысяч людей, когда речь идет о тактической операции, которая своими результатами может нарушить планы как раз командующих армиями, и такое количество танков может сыграть решающую роль. Тем более под началом грамотного, опытного командира. И когда у этого командира бесстрашные, умелые танкисты.

Прикрываясь дымом и пылью, Васильев оттянул танки в низинку ко второй линии обороны и повел их на правый фланг, собрав за небольшим лесочком в мощный бронированный кулак. Все силы, которыми располагало командование на этом участке, были брошены против танкового клина. Каждый из командиров понимал, что прорыв обороны на этом участке, при наличии у фашистов маневренного резерва, который не раз фиксировался разведкой, может изменить ситуацию на всем фронте.

Огонь сконцентрировался на узком участке танковой атаки немцев, но фашистские машины рассредоточивались, умело маневрируя, уходили из-под навесного огня батарей, бивших с закрытых позиций, и охватывали оборону пехотных частей с двух сторон.

И тут в небо взвились три ракеты. Огонь батарей был смещен левее, чтобы не пострадали танки Васильева. И вот два десятка «тридцатьчетверок» вырвались в поле и, набирая скорость, понеслись во фланг и тыл наступающим немцам. Короткая остановка, выстрел, и машина снова несется вперед.

Командир полка построил атакующую линию таким образом, чтобы все танки могли одновременно вести огонь по врагу, чтобы не мешали друг другу, не закрывали обзор и потенциальную цель.