Постсоветская молодёжь. Предварительные итоги

Как отмечает К. Мангейм, смена поколений в развитии общества приводит к «новым контактам», то есть к ситуации, когда либо меняются общественные отношения, либо происходит смена поколений, что способствует формированию нового участника (нового поколения) культурного процесса и, следовательно, «появлению принципиально новой позиции по отношению к наследию, оставленному предшественниками»[50]. В настоящее время применительно к России мы можем наблюдать одновременно обе ситуации: продолжающийся переход от советского общества к постсоветскому и появление нового постсоветского поколения граждан.

Для исследования динамики восприятия Сталина были использованы результаты четырех общенациональных опросов: 2012, 2014, 2018 и 2019 годов. В 2001-м и 2008-м в выборку общероссийских опросов не попадало постсоветское поколение, поэтому они не были использованы. Напомним, что в настоящее время наиболее крупные когорты в обществе (соответственно и в выборке, которая учитывает возрастное распределение в обществе, опираясь на данные Росстата) составляют два поколения – перестроечное и застоя.

Если обратиться к динамике общественного мнения, то следует отметить снижение числа россиян, негативно настроенных к Сталину (в 2018 году их доля составляла меньшинство среди всех поколений), и рост положительного восприятия. Чем старше поколение, тем выше комплекс положительных чувств к вождю и меньше доля респондентов с безоценочным отношением.

Рис. 9. «Индекс отношения к Сталину» на основании вопроса «Как вы лично в целом относитесь к Сталину?»

Доля эмоционально нейтральных и безразличных ответов (сумма позиций «безразлично», «затрудняюсь ответить» и «отказ от ответа») доминирует у представителей самых молодых поколений. Это отчасти подтверждает тезис о важности «быть современником» тех или иных событий и личностей, что накладывает отпечаток на формирование особого поколенческого восприятия. Для бывших постсоветских детей и детей перестройки вождь не являлся центральной идентификационной категорией, поэтому отношение молодежи к нему преимущественно остается равнодушным. Однако и в ее среде фиксируется устойчивый рост положительных оценок от 2008-го к 2019-му. Для удобства анализа мы рассчитали «Индекс отношения к Сталину» как разницу между положительными («восхищение», «уважение», «симпатия») и негативными мнениями («неприязнь», «страх», «отвращение») плюс 100, чтобы избежать отрицательных значений. Если значение ниже 100, это свидетельствует о доминировании негативных оценок, и наоборот – чем выше значение индекса, тем выше комплекс положительных чувств к вождю.

Восприятие Сталина для старших поколений, представители которых являются современниками или близки к тому историческому периоду, окрашено эмоционально. Интересно, что в 2012 году представители поколения застоя демонстрировали практически равнозначные оценки позитивного и негативного отношения к Сталину (32 % против 26 %). Однако последующие замеры в 2014 и 2018 годах указывали на поляризацию оценок вождя, среди которых стало преобладать позитивное восприятие: 45 против 20 % в 2014-м и 48 против 17 % в 2018-м соответственно. Среди представителей оттепели (респонденты 1929–1943 годов рождения) всегда доминировал позитивный образ Сталина, который лишь укрепился после 2014 года, но ослабился от 2018-го к 2019-му.

Таким образом, тренд на рост позитивного отношения к Сталину определяется за счет улучшения мнений представителей всех поколений, за исключением самого старшего (положительное или нейтральное отношение к вождю становится новой социальной нормой). Наиболее резкое улучшение оценок от 2012-го к 2019-му наблюдается среди молодых поколений, хотя значительная часть опрошенных в их среде по-прежнему эмоционально и рефлексивно дистанцируется от оценок этого исторического этапа. К. Мангейм указывал, что если у старшего поколения все чувства и представления определяются некоторым противостоянием (отношение к Сталину. – Прим. авт.), то для младшего поколения этого противостояния может просто не существовать, потому что их стартовая позиция совершенно иная[51]. Как отмечал Ю. Левада, «разоблачение сталинизма осталось событием заинтересованного поколения, не стало катарсисом, по крайней мере в осознанном виде, для общества»[52].

Мифологизация советского