Посторожишь моего сторожа?

Она засунула нетронутый торт в холодильник и возвратилась к столу.

— Он не говорил… — начала она, но осеклась.

— Что?

— Ну… я полагала, он эмигрирует.

Они покосились друг на друга.

— Альдо ничего не говорил, — кратко ответил Альберт.

— Да?.. Очень необычно, что мы живем в одном доме. Это…

Она закусила губу, чтобы не выпалить: «Черт, Альберт, это ужасно подозрительно!». Без ее заявления он понял, что у нее на уме.

— Это совпадение, — после паузы ответил Альберт. — У нас удобный дом, один из лучших в этом районе. Не вижу ничего… неожиданного… что Аппель в нем поселился.

Мария не стала настаивать, но выражение ее считывалось однозначно — она считает Аппеля опасным, возможно, партийным шпионом или кем похуже (кем, она точно не сказала бы).

Впрочем, он не спрашивал Аппеля о его жизни, спросил лишь о перемене квартиры, и тот ответил вскользь. Но сказал, что сейчас он в большей безопасности. Аппель не был связан с партией, более того — выступал против нее. Как независимый журналист, занимавшийся политическими скандалами, он не мог работать по старым правилам, не теперь — а он сказал (не соврал ли?): «Я живу официально, мне не нужно прятаться, как при демократии».

Аппель — чтобы он отказался от честной журналистики и полюбил партию? И согласился на нее работать? Злясь на себя, он решил завтра же выяснить через коллег Аппеля, в каком тот нынче положении, работает ли, как обычно, или ушел из профессии, возмущенный новыми правилами для журналистов. К новому вечеру получилось узнать: во-первых, Аппель числится журналистом и состоит в штате столичной газеты; во-вторых, ему поступало предложение из заграничной прессы, его обещали вывезти из «диктаторской» страны и на первое время обеспечить деньгами, но Аппель отказался, несмотря на свое открытое неприятие режима. Что первое было необычно, что второе — не верилось, что Аппеля оставили в штате, зная его взгляды, и что он не воспользовался возможностью уехать на столь выгодных для себя условиях. Узнав такое, Альберт не понимал, хочет ли он говорить об этом с Аппелем. Неопределенное положение старого друга беспокоило его, но в отличие от Марии Альберт его не опасался, скорее переживал, что Аппель запутался и нуждается в поддержке близких — а были ли у Аппеля близкие, кроме него, Альберта?

У хозяйки он поинтересовался, в какие часы Аппель бывает дома. Оказалось, тот почти не покидает квартиры, его никто не навещает, а выбирается Аппель лишь за тем, чтобы купить еды. Это не вязалось с заявлением, что ему незачем прятаться. Пол дня Альберт размышлял, зайти ли к другу, не поговорить ли с ним честно, но к окончанию рабочего дня струсил: нет, он не хочет ничего обсуждать с Альдо, в конце концов его не касаются чужие дела, а если бы Альдо считал нужным, то сам бы во всем признался!

С беспокойством он возвратился домой, зашел в лифт и уже собирался запустить его — но тут возник Аппель и крикнул:

— Постой, я с тобой!

На левой руке у Аппеля висела сумка, из нее высовывались батон хлеба и бутылка молока.

— Привет, — неестественно улыбнувшись, сказал Альберт.

— Ага. Конечно, ты с работы?

— А? А-а-а.

И все же, если он любит Аппеля, с чего бы с ним так тяжело и напряженно?

— Я загляну к тебе? — спросил тот с внезапной решимостью.

— А? Ну, если ты хочешь…

— У тебя, конечно, вкусный кофе. У меня кончился.

— А-а-а… а твоя сумка?

— Ничего, конечно, постоит у тебя.

Осознавая, что навязывается, Аппель даже не пытался скрасить это неприятное впечатление. От его уверенного настроя Альберту стало не по себе. Как назло, он вспомнил, что Мария нынче вернется позже него, а оставаться с Аппелем в квартире, без нее, он отчего-то не хотел.

— Хорошо, — справившись с собой, согласился Альберт. — Я сварю нам кофе.

В гостиной Аппель не сел, а бросил сумку на диван и спросил разрешения покурить.

— Только открой окно, Мария очень просит курить с открытым окном.

— Конечно. А ты ее слушаешься? Интересно.

— Если живешь с женщиной, стоит уважать ее просьбы.

С ухмылкой Аппель распахнул окно.

— А, у вас можно правительственный квартал рассмотреть, — сказал он. — Мои окна — на бульвар. Нет, постой, — остановил он Альберта, что собирался выйти в кухню, — успеешь с кофе. Хочешь курить? Пока не бросил?

— Нет, просто не хочу сейчас.

Чувствуя, как больно бьется слева, Альберт присел на подлокотник кресла. Гость недолго смотрел на пустое серое небо и курил. Потом оглянулся и спросил:

— А зачем ты спрашивал обо мне?

На мгновение Альберт застыл. Аппель сузил глаза, как бы пытаясь лучше рассмотреть его лицо.

— Это… я не понимаю, о чем ты, — пробормотал Альберт. — Наверное, ты не так кого-то понял…

— Конечно. Ты плохо врешь… Ты звонил моему коллеге по газете и спрашивал обо мне.

— Нет, я… с чего ты взял, что это был я? — Не может быть, он не называл свое имя!