Постмортем

— Я знаю, о чём вы думаете, магистр, — Кассиан настукивал пальцами по столу какой-то бодрый мотивчик.

— Разве? — ответил Тальф, не отводя взгляда.

— Да, у вас всё написано на лице огромным шрифтом. Знаете, в чём наше отличие от фон Веттина и остальных?

Неожиданная смена темы привлекла внимание магистра:

— В том, что мы вроде как победили, а он вроде как проиграл? — Тальф был вынужден использовать «вроде как» для того, чтобы выразить стойкое ощущение, что победа Ковенанта над Ковеном приведёт к непонятным последствиям и будущее более чем туманно.

— Да, именно, — Кассиан улыбнулся и снова стал похож на доброго дедушку. — Но ещё разница в видении ситуации. Видишь ли, для фон Веттина и остатков Ковена любое ограничение их воли и любое подчинение королевской власти означало конец всего. Поэтому они и допустили грубую ошибку: пошли на открытый мятеж, несмотря на то, что обычно предпочитали плести интриги и влиять на события исподтишка, строя из себя серых кардиналов. Ограничение прав Ковена не привело бы ни к чему страшному, а бунт — привёл. Мы же с тобой поддержали Ковенант, который, будем откровенны, стал ещё одним министерством и не сможет и слова сказать против указаний из дворца. Но наша игра ещё не окончена. У нас есть будущее, а значит, будет и время, и силы, и ресурсы, и инициатива. И мы вернём то, что отобрал, пользуясь нашей слабостью, Вильгельм.

— А если бы мы потерпели поражение? — спросил Тальф.

— Ну, дорогой мой, это жизнь, а не карты. Одно поражение ещё ничего не значит и не доказывает. Игра никогда не заканчивается и даже после полного краха может подвернуться шанс повернуть её в свою пользу. Побеждает тот, кто помнит об этом. Тот, кто думает в долгосрочной перспективе.

Магистр усмехнулся:

— То есть фон Веттин ещё может победить?

— Да, — серьёзно ответил Кассиан. — И это тоже нужно держать в голове. Если бы фон Веттин был сдержаннее, то ничего этого не случилось бы. Если он умён — а он умён, то он сделает выводы. Сделает — и вернётся в игру.

Появился хозяин пивной, который за время отсутствия потерял несколько килограмм и большую часть волос. Он поставил перед Кассианом почти не заляпанный бокал белого вина и огромную тарелку с жареным морским окунем.

Из окна самой высокой башни Мрачного замка вылетела стая летучих мышей.

Бой закончился к полудню. Кассиан пригласил Тальфа осмотреть замок, и магистр согласился, но на него накатила такая усталость, что он мог лишь апатично следовать за ректором, пытаясь выдавать ожидаемые реакции.

Впрочем, от него не ждали многого. Ректор пересёк двор, бегло взглянув на уложенные в ряд изувеченные тела в накидках, и пружинистым шагом взбежал по лестнице в галерею. Её перегораживала сгоревшая баррикада из дверей аудиторий и сломанной мебели. Одна из арок, удерживающих потолок, обвалилась и часть пути колдунам пришлось проделать по битой черепице и осколкам кирпичей. Тальф перешагнул высохшую руку с массивным золотым перстнем на среднем пальце и устало ухмыльнулся:

«Похоже, гвардейцы сюда не добрались».

Впрочем, в Мрачном замке и так почти нечего было грабить. Самое ценное ректор держал в своих покоях — и именно туда он сейчас мчался, позабыв о собственном возрасте.

Клаус понюхал руку, фыркнул и что-то пробормотал себе под нос.

Дверь в покои ректора ещё мерцала, будто покрытая тонким рубиновым стеклом. Кассиан провёл ладонью, прошептал слово и на пол посыпались, испаряясь в полёте, осколки заклинания.

— Фух! — колдун с облегчением выдохнул, когда увидел, что всё на месте, а слуга, выполняя последние указания, послушно метёт идеально чистый пол. — Отлично, сюда они не добрались. Магистр! — юноша дёрнулся.

— А?

— Всё нормально?

Тальф потёр воспалённые глаза и быстро закивал:

— Да-да-да. Всё хорошо.

— Кажется, вам не помешает отдых, — обрадованный Кассиан проявлял чудеса проницательности. — Я бы рекомендовал воспользоваться затишьем и выспаться насколько это возможно. А с текущими делами я разберусь сам, если вы не против, конечно.

Тальф был настолько не против, что это перетекало в яростное «за». Он попытался сообщить об этом, но получилось только пробубнить что-то бессвязное.

— Отдыхайте, магистр. А завтра мы с вами возьмёмся за создание Ковенанта.

— И ты так просто позволишь ему всем заправлять? — проворчал Клаус, когда они оставили ректора наедине с его сокровищницей.

— А что мне остаётся? Я так устал, что сейчас упаду, — он действительно оступился и чуть не покатился кубарем с лестницы.

— Слушай, ты не можешь просто так раздавать полномочия направо-налево. Иначе со временем станешь никому не нужен.

— Может, хоть тогда меня оставят в покое? — усмехнулся юноша.

— Ага, конечно. Я, скорей, поверю в то, что тебя будут и дальше прогибать и заставлять делать всякие неприятные вещи. Я молчал, когда ты отдал королеве жезл, в конце концов она твоя подруга, но, Темнейший побери, ты видел, к чему это привело.

— Ты же сам говорил, что стоит покончить с Ковеном одним ударом.